— Я могу быть идиотом, клиническим идеалистом, но даже признав себя не правым я не стану предателем. — Упрямо ответил тот.
— Ты уже предатель! — Возразил Хотран. — Ты предал Академию и своего прим-сиона!
— Я никогда не служил Академии! — Выкрикнул Кобер. — Я работал в Академии, но не служил ей!
— Отстань от него. — Вмешался Махая. — Потом разберемся. Отведи его пока в какую-нибудь камеру, вызови охрану и позови старину Фина, пусть лично за ним присматривает.
— Не стоит. — Сказал Кобер по дороге к издевательски предупредительно распахнутой перед ним Хотраном двери. — Пусть люди отдыхают. Я не сбегу.
— А с чего ты решил, что я опасаюсь твоего побега? — Остановил его вопросом Махая. — Я боюсь, что ты до завтра не доживешь и не успеешь мне поведать столько всего интересного.
— Я не собираюсь трусливо… — Гордо вздернув голову начал было нур-Валат, но прим-сион перебил его:
— Не сам, так тебя. Знаю я эту вашу блаахародную камарилью. Сталкивался. Все. Пошел прочь.
Кобер нур-Валат резко отвернулся и подчеркнуто невозмутимо вышел. Хотран, усмехнувшись следом за ним.
— Вот как можно быть таким слепым идиотом? — Спросил у притаившегося в углу лекаря Махая. — Целый старший сион-аналитик, начальник аналитического отдела. — Махая тяжело вздохнул.
— У его отца, барона дар-Валата, по приказу Императора отобрали земли, а самого барона лишив титула отправили простым солдатом в Трус. Мать не выдержав позора повесилась, а его отдали в юниры. Если бы не открывшийся дар сиона был бы сейчас…
— Мне плевать на Кобера, Орто, — перебил его Махая и снова вздохнул, — я про себя.
— Вызывали! — Разгоняя воцарившееся в допросной комнате уныние ворвался и вытянулся по стойке «Смирно» безусый юноша.
Махая удивленно на него посмотрел. Форма стражи сион Академии на месте. Лычки сотника на месте. Положенный по уставу клинок на месте; висит в идеально вычищенных уставных ножнах с клеймом Академии. Да и вообще к внешнему виду не придраться. Прибежал от ворот, через всю территорию Академии, а хоть сейчас перед строем ставь и в пример приводи. Прим-сион прищурился и чуть склонил голову набок рассматривая сигнатуры слишком молодого для сотника вояки. Метка оказалась на месте. Да и возраст, восемнадцать-двадцать лет, настоящий а не из-за потраченных на сионов-лекарей огромных денег.
— Как твое фамильное имя, мальчик? — Вкрадчиво поинтересовался Махая.
— Лазар дар-Клабет! — Гаркнул мальчишка и вытянулся еще сильнее.
— Понятно. — Устало вздохнул прим-сион. — Папаша поспособствовал.
— Я с отличием… — Начала возмущаться тот, но прим-сион замахал на него руками:
— Ой не шуми, не шуми! Хорошо, что с отличием. Только не шуми. Ты посмотри, какой грозный воин у нас служит! — Продолжил в том же шутливом тоне Махая обращаясь к вернувшемуся Хотрану.
— Сотник? — Хотран рассмотрел лычки у него на рукаве и удивленно посмотрел на прим-сиона.
— Сотник, сотник. — Кивнул тот. — На мышей охотник. Докладывай давай, грозный воин, кто за последние три дня проходил через ворота Академии. Только не кричи.
Густо покрасневший юноша раскрыл принесенную с собой толстую книгу, откинул несколько страниц, сверился с датой в оглавлении и начал зачитывать:
— Седьмой день месяца ивона, первый час утра, вышел студ второго года Агип Хаваеп, разрешение на выход подписано…
— Стоп. — Остановил его Махая. — Так мы тут просидим пока северные болота не высохнут. Сегодня кто выходил?
— Никто. — Ответил паренек прошуршав страницами и сверять с записями.
— Вчера кто выходил? — Продолжил Махая, но его взмахом руки перебил Хотран. Прим-сион хоть и удивился такой беспородности, но вида не подал мгновенно определив, что его помощник что-то нащупал и ему лучше не мешать.
— Скажи пожалуйста еще раз, юноша, как тебя зовут. Я не расслышал, когда входил. — Вежливо поинтересовался Хотран.
— Лазар дар-Клабет. — Смутился тот.
— Даже так? — Удивился Хотран. — Не дар-Клабет Лазар?
— Я заслужил это право! — Воскликнул тот.
— Тихо, тихо. — Улыбнулся ему Хотран. — Я и не сомневался, что право ставить личное имя впереди фамильного тобой честно заслужено. Просто удивлен, что в столь юном возрасте. К тому же ты уже сотник. Не сомневаюсь, что ты совершил что-то действительно исключительное. — Хотран по-доброму ему улыбнулся от чего юноша покраснел еще гуще. — Мне вот что интересно, — вкрадчиво заговорил Хотран медленно подходя к вытянувшемуся мальчику, — когда уважаемый прим-сион спросил у тебя, кто выходил сегодня, ты не ответил сразу: «Нет, никто не выходил» — а сперва сверился с записями в книге. Разве тебе неизвестно, что уже три дня выход из Академии запрещен?