Сегодня в зале было спокойно и тихо, Антор кивнул дремлющему за стойкой трактирщику, сел к столу возле окна и уставился на опостылевшую картинку творящегося снаружи потопа.
— Да точно тебе говорю, гремлин это был! — Донеслось до него из-за единственного занятого стола. Антор с интересом повернулся к говорившим и прислушался. За большим столом, в углу зала, сидели двое прибывших вчера охотников и пятеро наёмников. Судя по полупустому бочонку кашири — местного пойла, и развязанным жестам, сидели давно. Говорил охотник, молодой, но уже успевший заработать обезобразивший лицо шрам.
— Ага-ага, — закивал второй поддерживая товарища, — нас в шараге семнадцать душ было когда на него наткнулись. Вот, все кто остался, остальные полегли. — Грустно закончил он, тоже молодой, с худым лицом и плутоватыми глазами. — Да и то, только мы с Зямкой целы, остальных, сам видел, как пошинковал, еле дошли.
Антор удивился, но вида не подал: как же так, в письме четко было сказано — агрессии не проявлял, а тут вот как: пошинковал. Неслышно подошедший трактирщик поставил перед ним деревянную плошку с вареной рыбой, доску с большим куском хлеба и ковш воды, принял пару медных монеток и так же незаметно, походкой бывалого бойца, переместился за стойку. Антор кинул в рассказчика Нить сразу показавшую ложь и разочарованно вздохнул. Тем не менее пододвинул тарелку ближе и, делая вид что поглощен едой, приготовился слушать дальше.
— Зверюга! Как есть зверюга! — Меж тем продолжал распыляться названный Зямкой. — Рожа зеленая, клыки торчат что твой палец, сам маха три, никак не меньше! Два топорища, огромных! С меня ростом! И лезвии такие страшные, двойные такие лезвии! И странные такие эти лезвии, кривые! И сам весь бронный. Выскочил и орет: всех сожру! и как начал топорами махать! — Парень даже вскочил приготовившись наглядно продемонстрировать жуткого гремлина, но осекся: входная дверь отворилась впуская с улицы маленькую, щуплую фигурку. Все замерли рассматривая визитера. Росточка всего в полтора маха, закутанный в плащ из странной зеленоватой, вроде как змеиной, кожи. Сапоги до колен из той же кожи, только темнее. Голова скрыта надвинутым чуть не до подбородка капюшоном плаща.
— Великий Пилон, это ж баба! — Выдал один из наёмников указывая пальцем на два нескрываемых плащом выступа на груди незнакомки.
— Ну точно, баба! — Обрадовался второй так же показывая на гостью пальцем. — С сиськами! И, ты погляди, погляди, руки то какие тоненькие, в перчатках! — Он подскочил с места и направляясь к гостье слащаво загудел. — Да ты не боись, милая, не обидим, мы люди с понятиями, иди к нам, согреем… — Он протянул руки желая обнять субтильную фигурку и, удивленно хрюкнув, рухнул на пол.
— Трактирщик, еды, мяса, много. — Свистяще-шипящим голосом сказала девушка. Не обращая внимания на опешившую компанию перешагнула через упавшего наёмника, прошла к дальнему столику у камина и опустив рядом с собой внушительных размеров рюкзак, устроилась поближе к огню.
— Да ты ж что ж ты ж падла! — Выдал на одном дыхании первым пришедший в себя наёмник поднимаясь и доставая из-за спины меч.
— Сядь! — Резко вмешаться Антор. — Сядь, дурак. — Он поднял руку демонстрируя перстень сиона-инспектора. Наёмник что-то буркнул под нос, но подчинился. — Вот так, а теперь подумай, что за девушка сможет в одиночку дойти сюда по такой погоде.
— Сиона. — Поднялся из-за стола другой наёмник, коренастый, лысый и без левого уха. Поклонился. — Прошу простить моих людей. — Сидевшая за столом девушка даже не пошевелилась. Антор нахмурился и ментально скомандовал «Внимание!» присутствующим. Привычные к таким командам наёмники никак не отреагировали, а охотники сперва удивленно заозирались, потом, видимо переморгнувшись с более опытными собутыльниками, подобрались.
— Уважаемая сиона, — обернувшись к девушке заговорил Антор, — позвольте узнать ваше имя и что привело вас в такую глушь?
Девушка снова не пошевелилась. Антор хмыкнул и потянул к ней Щупальце намереваясь сорвать капюшон. Со стороны, не обладающим Зрением присутствующим, показалось что он просто показывает на нее пальцем. Антор заслуженно гордился этим своим умением, Щупальца других сионов посторонние могли заметить как легкое марево сгустившегося воздуха, его же были вовсе невидимы, поэтому когда девушка взялась за Щупальце и прошипев: «Невежливо», — легко его оторвала, он опешил.