— Да. Доктор Лофтон вполне мог тогда выйти во двор и…
— Нет, нет! Факты.
— Ужасно не люблю этого человека, — упрямо твердила свое миссис Лейк.
— У меня нет ни к кому ни симпатий, ни антипатий, уважаемая миссис Лейк. В моей работе я не могу себе такого позволить.
— Но вы такой же человек, как и каждый из нас, — заметила она, выходя из вестибюля.
Тут появился Лофтон и начал сердечно благодарить инспектора.
— Быстро вы с ними справились. Если вы так же оперативно договоритесь с комиссаром полиции, то мы выиграли.
— Да, мы должны выиграть. Между прочим, доктор Лофтон, вчера вечером, во время выстрела, вы еще разговаривали с Фенвиком?
— Ну да, я никак не мог от него избавиться.
— Значит, он тоже выстрел слышал?
— Скорее всего: Фенвик даже вздрогнул.
— В таком случае, у вас обоих отличное алиби…
Лофтон принужденно улыбнулся.
— Конечно, только, к несчастью, никто мои слова подтвердить не может.
— Что значит «не может»?!. — вскричал Дафф.
— Я не хотел говорить при всех, — ответил Лофтон. — В комнате Фенвиков была найдена записка, приколотая к подушке. Как видите, она адресована мне. — Он передал послание Даффу.
«Дорогой доктор Лофтон, я предупреждал Вас, что в случае дальнейших неприятностей мы прекратим наше путешествие. Я уведомил портье. В двенадцать ночи мы уезжаем. Вы не имеете права нас удерживать. Мой адрес в Питсфилде Вам известен, и по возвращении я надеюсь получить чек на соответствующую сумму. Думаю, что для Вашего же добра Вы поспешите с расчетом.
«Уезжаем в полночь», — подумал Дафф и произнес вслух:
— Интересно, куда они отбыли?
— Служащие отеля говорили, что Фенвик спрашивал о теплоходах из Генуи до Нью-Йорка.
— Из Генуи? В таком случае, они двинулись по шоссе вдоль Ривьеры. Наверное, уже переправились через границу.
Лофтон кивнул головой.
— Несомненно. Они уже в Италии.
— Похоже, вы этим очень довольны, доктор?
— Конечно, — ответил тот. — А зачем скрывать? Я уже пятнадцать лет сопровождаю экскурсии вокруг света, но такого отвратительного типа еще не встречал. Я безумно рад, что он нас оставил.
— Несмотря на то, что вместе с ним исчезло и ваше алиби?
Лофтон спокойно рассмеялся.
— А для чего мне алиби?
Глава 9
Сумерки в Сан-Ремо
Лофтон удалился, а Дафф остался размышлять над неприятной ситуацией. Два человека ушли из-под контроля. Ничто не указывало на связь Фенвика с убийствами в Лондоне и Ницце. Тем не менее в каждом члене группы Лофтона Дафф видел возможного преступника. Пока загадка не была разгадана.
Фенвик совсем не был похож на убийцу, но опыт научил инспектора, что убийц, похожих на убийц, немного.
Внимание Даффа отвлекла суета возле лифта. К инспектору направлялся комиссар полиции. Его сияющий золотом мундир отлично гармонировал со всей обстановкой Лазурного побережья.
— Ах, инспектор, почему вы не поднимаетесь наверх? — вскричал полицейский, — Я жду вас.
Дафф покачал головой.
— В этом не было необходимости, господин комиссар. Мне известна оперативность французской полиции. И я стремлюсь выразить вам свои поздравления за разработку этого дела. Я беседовал с участниками путешествия, и меня поразила проницательность, которую вы проявили при расследовании.
— Хотя это и не совсем верно, зато чересчур любезно с вашей стороны! — покраснел комиссар.
— К счастью, надобность в дальнейших действиях отпадает, — уверил его Дафф. — Перед нами ярчайший пример самоубийства. Даю стопроцентную гарантию.
На лице комиссара появилась улыбка радости и облегчения.
— Счастлив слышать это из ваших уст. Значит, уже не надо «искать женщину»?
Дафф только рассмеялся.
— Искать не надо. Женщина уже есть. Жена умершего. Он страстно любил ее, она его оставила. С разбитым сердцем Хенвуд попробовал жить сам. Ничего из этого не получилось. Отсюда и самоубийство.
— Ах, женщины, месье. Всегда женщины. За сколько страданий и горя они в ответе? И все-таки разве мы можем обойтись без них?
— Должно быть, нет, — согласился Дафф.
— Никогда! — с силой воскликнул комиссар. — Доктор Лофтон объяснил мне, зачем вы здесь, инспектор. Я разделяю ваше мнение о самоубийстве. Сейчас напишу рапорт, и дело закончено.