— Ох, а уж я-то подумала, что покорила ваше сердце! — рассмеялась девушка.
— Наверное, подобная новость вас бы не удивила! Ответьте, пожалуйста, вы излагали кому-нибудь содержание письма Хенвуда к жене? Объясняли вы то, что убийство вашего дедушки было случайным?
— Боже мой! А я не должна была этого делать?
Чан пожал плечами.
— Старая пословица гласит: «У тебя два уха и один рот». Сперва два раза выслушай, а потом один раз говори.
— Я уничтожена.
— Не переживайте! Возможно, еще ничего плохого не случилось. Я хочу только знать, с кем вы беседовали?
— С миссис Лейк…
— Это естественно. С кем еще?
— Только с Кеннуэем.
— А вам известно, что Кеннуэй все передал Тэйту?
— К сожалению. Он страшно меня разозлил. Я не предупреждала, что это тайна, но он сам должен был сообразить… Этот Марк так меня нервирует…
— Нервирует? Скорее, он…
— Знаю, знаю, вы намекаете, что все время я провожу с ним… А из чего выбирать? Вивьен и Кин безнадежные создания, а когда мне требуется мужское общество, например для танцев, предпочитаю Марка. Впрочем, это не мешает ему доводить меня до белого каления.
— Нечто подобное вы уже говорили.
— Значит, вы мне не верите? Но разве вы не видите, как он себя ведет? Это же сплошная заносчивость! Бостон! Гарвард! И так далее… Такое кого угодно выбьет из колеи…
— А если этот взбалмошный человек сделает вам предложение?
— Полагаете, такое возможно? — спросила Памела.
— Для чего же мне напрасно сотрясать воздух?
— Нет, наверное, вы колдун. Как вы умеете провоцировать людей… Ладно, если так, подтверждаю, что я надеюсь на это. Я сама его подталкиваю к такому шагу. И более того, хочу услышать его признание.
— Зачем?
— Чтобы ему отказать! Какой триумф! Цвет бостонской молодежи отвергнут неотесанной вульгарной девушкой!
— Сердце девушки, подобно океаническим глубинам, еще не исследовано, — улыбнулся Чан.
— Ну нет! Женщин совсем не трудно понять! Мои мотивы абсолютно ясны. Но в некотором смысле жаль; Марк, если захочет, может быть удивительно милым. Но подобное желание возникает у него так редко! Обычно он бывает холодным, гордым и… бостонским. Он издевается над моими деньгами. А что я могу сделать, — добавила она задумчиво, — если мой дедушка столь предусмотрительно сколотил себе капитал?
— Никакой рассудительный человек не упрекнет вас в этом. А вам не следует зря соблазнять человека. Даже шутя… Впрочем, вернемся к объекту наших усилий. — Они подошли к танцплощадке.
Кеннуэй не проявил неудовольствия, вновь увидев Памелу. Чан уже собрался уходить, когда столкнулся с интендантом Линчем.
— Разрешите вас на минутку, инспектор, — обратился к нему Линч, приглашая в свою каюту. Там околачивался угнетенный Кашимо.
— Что случилось? — спросил Чарли Чан.
Кашимо помялся и нерешительно начал:
— Мне неприятно…
У Чана замерло сердце.
— Ваш помощник засыпался, — объяснил Линч.
— Откуда я мог знать, что она вернется? — жаловался японец.
— Не говори загадками, — сказал Чарли. — Кто вернется?
— Миссис Минчин, — вмешался интендант, — Она пришла в свою каюту и застала вашего помощника, копающегося в ее вещах. У миссис Минчин драгоценностей, наверное, на миллион долларов. Она так орала, что было слышно в Сан-Франциско. Я пообещал ей, что лично выброшу этого молодца за борт. Мы пошлем его на работу в другое место. Боюсь только, что полезная деятельность Кашимо теперь закончена.
— Ох, как же мне стыдно, — повторял Кашимо.
— Минуту, — остановил его Чарли. — Скажи, ты раскопал что-нибудь стоящее внимания в каюте Мннчина?
Кашимо так и подскочил.
— Конечно! Я всегда все нахожу, потому что делаю обыск основательно! Я умею искать.
— Что же это?
— Коллекция этикеток, не приклеенных к чемоданам. Из всех гостиниц, в которых останавливалась экскурсия.
— А были там этикетки «Грет Эстерн» в Калькутте? — спросил Чан.
— Нет, я два раза просмотрел. Таких не было.
Чан улыбнулся и похлопал японца по плечу.
— В будущем не отступай от своих достижений, Кашимо, — посоветовал он. — Камни следует бросать лишь на деревья, полные фруктов, иначе на тебя посыплются только твои же камни.
Глава 20
Памела Поттер составляет список