— Представляю, как ты страдаешь, когда играешь со мной.
Марк поднялся с места.
— Это ерунда.
Она тоже легко вскочила на ноги, и он подал ей руку.
— Если у тебя действительно есть такое желание, то я составлю вам компанию.
— Сердечное спасибо, — хмуро улыбнулся Марк, пропуская девушку первой в салон.
Миссис Лейк и Тэйт уже сидели за столиком. Увидев Кеннуэя, Тэйт страшно оживился.
— Ну, молодой человек, сыграем?
— Похоже на то, — кивнул Кеннуэй.
— Да благословит бог человека, который выдумал бридж! — воскликнула Памела. — Ну, Марк, твоя реплика?
— Какая?
— Обычная: «Но в конце-то концов ты должна научиться играть!»
Он рассмеялся.
— Я не настолько невежлив.
— С каких это пор? — удивилась Памела.
На следующее утро уже в восемь часов Чан выбрался на залитую солнцем палубу. Начался отсчет последних суток этого необычного путешествия. Чарли был совершенно спокоен, так, словно всех хотел убедить в неизбежности происходящего.
Тем же утром, немного позже, он получил длинную радиограмму от Даффа:
«Великолепное известие, не знаю, как благодарить. Прошу только неопровержимых доказательств. Телеграмма из Скотленд-Ярда сообщает, что опрос продавца из ювелирного магазина подтвердил его причастность к нелегальной торговле бриллиантами в Амстердаме. Также выявлен второй нелегальный торговец, орудовавший в окрестностях Кимберли пятнадцать лет назад. Имя и фамилия последнего Тим Эвер. Надеюсь, это поможет. Как мешочки с камешками? В Сан-Франциско из Скотленд-Ярда послан сержант Валес. Он будет ждать на берегу с приказом об аресте. Вместе с ним Фланнери. Жаль, что я не смогу там присутствовать. Скоро приеду. Дождитесь меня. Всего лучшего.
Чан перечел радиограмму два раза и широко улыбнулся, встретившись с фамилией Фланнери. Судьба — лучший режиссер! Они снова увидятся.
День прошел без всяких приключений. А уже в сумерках к Чану пожаловал Бенбоу.
— Не знаю, собираетесь ли вы к нам на просмотр. Но приглашены вы в любом случае.
— Принимаю ваше приглашение с безграничной радостью. Вы нам свое искусство фотографа продемонстрируете?
— Да, интендант отдал в наше распоряжение малый салон. Встретимся в полдевятого. Я одолжу экран. Но знаете, заинтересованности я ни у кого не встретил, хотя и думал, что мое предложение примут с огромным энтузиазмом.
— За других не ручаюсь, но я от него в восторге, — уверил его Чан.
Около восьми часов чистое небо, которое до сих пор так ласково смотрело на «Президента Артура», скрылось за непроницаемой мглой туч и тумана. Теплоход продвигался сквозь эту завесу очень осторожно, через равномерные промежутки времени нервируя пассажиров оглушительным ревом сирены.
Когда в половине девятого Чарли Чан пришел в салон, там уже собрались все участники экскурсии. Скучая, они топтались в тесном помещении. Правда, энергичная миссис Бенбоу занялась-таки гостями и усадила их полукругом лицом к экрану.
Возле столика с проекционным аппаратом суетился Бенбоу.
Пока тянулось это ожидание, Лофтон сказал:
— Всю жизнь я путешествую. И сейчас больше всего хочу узнать, что из увиденного в поездке произвело на вас самое яркое впечатление? Итак, заядлая путешественница миссис Лейк, какое событие запомнилось вам?
— Могу ответить без малейшего колебания, — улыбнулась старая дама, — это дрессированные кошки в ниццком театре миниатюр. Никогда их не забуду. Необыкновенный был спектакль!
Доктор Лофтон кивнул.
— Не удивляйтесь, господин инспектор, — сказал он. — Я всегда задаю такой вопрос в конце путешествия, и ответы часто меня ошарашивают.
— Миссис Спайсер, а если спросить об этом вас?
— Надо подумать. Видела я одно платье в парижской опере. Не платье, а кусочек неба.
— Ну а для меня, — вступил Вивьен, — самая приятная минута наступит только завтра, когда мы подойдем к Сан-Франциско, Вот тогда и обратитесь ко мне, мистер Лофтон. И хотя невежливо указывать на что-то пальцем, я сделаю это с удовольствием.
— А меня потряс один мальчонка, погонявший запряженных волов, — сказал Минчин, — это было в Италии. Ужасно бы хотел, чтобы на него взглянул Максик. Тогда бы он лучше оценил вещь, которую я подарил ему перед отъездом.
— А кто из вас помнит парк в Фонтенебло? — подал голос Росс. — Я очень люблю старые деревья.