— Скотленд-Ярд! — воскликнул Бенбоу. — Пусть только попробует! Не дам!
— Извините, что прерываю: вы не помните точно, когда делали снимки в Ницце?
— Эти, на Английской набережной? — Бенбоу достал блокнот. — Утром двадцать первого февраля.
— Бесконечно вам благодарен. А теперь хорошенько все спрячьте. Подождите, я помогу. Это замок? Похоже, крепкий. — Он подошел к двери и обернулся. — Я очень обязан вам, во-первых, за сделанные снимки, а во-вторых, за показ их мне.
— Пустяки, не о чем говорить, — едва вымолвил остолбеневший от удивления Бенбоу.
Выбравшись на палубу, Чан тут же отправился в радиорубку и, минуту подумав, послал такую телеграмму:
«Сан-Франциско. Департамент полиции, капитану Фланнери. Для сержанта Валеса. Скотленд-Ярд. Получить от портного Джимми Брайена, Ницца, Английская набережная, описание человека, сделавшего ему заказ примерно 21 февраля. Выяснить также характер работы. Ожидаю на берегу завтра утром.
С легким сердцем Чарли отправился на нижнюю палубу. Влажная, липкая мгла окутала теплоход со всех сторон. По сравнению с прошедшими ночами контраст был огромный. Чарли Чан в глубокой задумчивости прохаживался по обезлюдевшему теплоходу. Он уже два раза обошел его, довольный собой и всем миром. А когда в третий очутился на корме, внезапно разглядел неясные очертания темной фигуры и слабый блеск стали. По счастью, он упал плашмя именно в ту минуту, когда раздался выстрел. Чарли затаился на полу, не шевелясь. Послышался топот удаляющихся шагов, потом наступила угрюмая тишина, которую нарушил склонившийся над ним интендант.
— Ради бога, инспектор, что случилось?
Чарли сел.
— Просто какое-то время я считал лежачее положение более удобным.
— В вас кто-то стрелял?
— Да, — ответил китаец, — и не попал.
— Прямо не знаю, это возмутительно… Мы не можем допустить подобных вещей на нашем теплоходе! — воскликнул офицер.
Чан медленно поднялся на ноги.
— Вы только не огорчайтесь. Стрелявший человек завтра утром, едва мы войдем в порт, будет отдан в руки полиции.
— А сегодня ночью?
— Причин для паники нет. Я уверен, что террорист особенно не старался. Посмотрите-ка на мои габариты. А ведь до меня, прежде, он всегда точно поражал выбранную цель.
— Что же это? Предупреждение? — спросил интендант.
— Возможно. — Чарли пожал плечами и пошел прочь.
В главном салоне он столкнулся с бледным, как смерть, Марком Кеннуэем. Волосы его были растрепаны.
— Мистер Чан! — с ходу крикнул он. — Пойдемте скорее со мной!
Чарли молча двинулся следом за Марком. Кеннуэй почти добежал до каюты и пинком распахнул дверь, Тэйт валялся на кровати, похожий на мертвеца.
— Это… один из его припадков? — спросил Чан.
— Должно быть, — вздохнул Кеннуэй. — Я уже застал его в таком виде. Но вы взгляните! Я слыхал, что кто-то стрелял в вас? А вот это? Посмотрите сюда!
Он указал на коврик возле койки. Там лежал револьвер.
— Дуло еще теплое, — хрипло произнес Кеннуэй. — Понимаете, теплое!
Чарли нагнулся и спокойно поднял оружие.
— Да, — заметил он, — горячее, и не без причины. Именно из него стреляли минуту назад.
Кеннуэй рухнул на кровать и закрыл руками лицо.
— Тэйт! — пробормотал он. — Боже мой, Тэйт!
— Отпечатки пальцев мистера Тэйта, несомненно, на револьвере сохранились.
Чан снова наклонился и вытянул мешок Кеннуэя. Внимательно осмотрев этикетку из Калькутты, он коснулся ее пальцами. На ярлыке был надрез длиной с ключ. Но бумагу опять наклеили на свое место, причем, недавно: клей еще не высох.
— Очень аккуратная работа! — похвалил детектив. — Так я и думал, ключ исчез.
Кеннуэй полубессознательно огляделся вокруг.
— Но куда?
— Он у человека, который недавно стрелял из револьвера.
Марк испытующе посмотрел на вторую кровать.
— Думаете, ключ у него?
— Нет, — уверенно сказал Чан, — у мистера Тэйта его нет. Ключ находится у убийцы, не постеснявшегося в собственных целях использовать недуг мистера Тэйта. Он явился сюда за своей вещью, нашел мистера Тэйта без сознания, выбежал из каюты, выстрелил, вернулся снова и, прижав руку Тэйта к револьверу, бросил оружие на пол. Столь пронырливого преступника я еще не встречал и буду счастлив завтрашним утром сдать негодяя на попечение моего старого приятеля капитана Фланнери.