— Милая, вот чем ты недовольна?
— Чем? — в голосе отвечающей железные волки, покрытые толстой коркой льда, с неживым хрустом совокупляются под стылой арктической луной.
— А как, по-твоему, молодой человек должен жить? Мы не можем без женского тепла!
— Это неправильный ответ для жениха. Любого жениха. Не то что моего.
— Постой! Ты серьезно⁈ Эй!
— Не смей выставлять Щит, Дайхард Кейн! Прими свою смерть с теми остатками чести, что ты сумел вынести из борделей!
— Я не хочу умирать!!
— Надо было думать об этом раньше, жалкий кобель!
— Почему это я жалкий⁈
— Скоро узнаешь! Стой смирно!
— Отказываюсь!
Игра затянула обоих. Ну как игра? Били по мне вполне серьезными, судя по хмурящейся роже обезьяньего даймона, вещами, но не спеша и не прицельно. Тернова откровенно филонила в своих попытках меня покалечить, но это были именно полноценные попытки, причем, качеством на пару уровней выше, чем могли выдать первокурсники на дуэлях, так что концерт шел полным ходом и был очень убедителен.
Салочки с порчей газона шли не долго, но и не коротко, сцена длилась ровно столько, сколько положено длиться таким вспышкам. В качестве кульминации Тернова, слегка побагровев щечками, сунула кинжал за пояс, взяла свой гримуар двумя руками и начала вся страшно полыхать багрово-черным пламенем. Было очень красиво и даже немного страшно, но в этот момент её аккуратно взял в левую руку даймон, слегка подняв до уровня своих укоряющих глаз.
— Поставь её на место! — тут же героически переобулся я, набегая на четырехметровую обезьяну.
— Пускай прекратит, — логично указал даймон на продолжающееся полыхание Терновой.
— Прекращаю! — внезапно (это было не по плану!) возвестила девушка, швыряя в меня всё это овевающее её полотнище злой магии с инкантацией, — Кара темного покрывала!
Я и гавкнуть не успел, как магия, попав в меня, закрутила на месте, обжигая со всех сторон, а затем, слабо шваркнув об землю три раза, рассеялась, оставляя лежать на остатках травы. Выдохнув облачко пепла, я ошалело осмотрелся по сторонам, заметив, что сам весь засыпан каким-то черно-серым порошком, подозрительно похожим на пепел.
А затем я автоматом облизнул пересохшие губы и…
— Аыыыы!!! — завыл, закатался по земле, лихорадочно плюясь, а вскоре (через пару секунд!) еще и остервенело натирая глаза, которые начало печь, — ААА!!!
— Это наказание, Дайхард Кейн! — сверху откуда-то изрёк строгий девичий голос, — Отпусти меня, даймон. Я более не прикоснусь к этому… господину!
Это было… плохо. Я кашлял, чихал, плевался, тёр глаза… а потом, как рассказал мне наблюдавший издали Азов, был при всём этом похож на побитого пьяного трубочиста, которого ему, потомку светлейшего Истинного графа, пришлось вести как слепого, за ручку, аж до самых апартаментов.
Сыграно, конечно, было блестяще, но сказать, что я просто затаил на Тернову? О нет.
Я за такое её коту стану кормящей матерью! И гримуар её напою! Пивом!
…
И кто-нибудь, наконец-то, заткните ржущую внутри моей головы бабу!!
Впрочем, шутки шутками, а пропущенный учебный день надо было наверстывать, а уж потом и отдать дань тренировкам. Кристина благоразумно не приближалась ко мне на пушечный выстрел, поэтому я лютовал, вымещая злобу на Арии и Косте. В меру, конечно, но с них по семь потов сходило, а уж когда до стрельбы дошло…
— У меня руки не слушаются… — прохныкала баронесса, опуская простенький полуавтоматический пистолет, — Даже в мишень не попадаю!
— Обязательно сообщите о такой оказии своим противникам, сударыня, — злобствовал я, — Они, пристрелив вас, будут насиловать ваше еще теплое тело с большим тактом и уважением!
— Кейн!!! — истошно взвизгивала огненноволосая, — Да как вы смеете!
— Простите! — оглушительно пугал её я рёвом, — Есть! Кушать! Вас будут кушать! Монстры из порталов! Они же кушают ревнителей? А вы — именно она и есть! Точнее — будете! Если не заставите меня придушить вас из жалости!
— Да покрой ты уже её! Придуши и покрой! Покажи, что будет! — добавлял перцу в происходящее Спигон, заставляя нас обоих краснеть как раки и кашлять в разные стороны.
Хорошо хоть девушка понимала как свои недостатки, так и возможное будущее, к которому мы можем прийти как бы не рука об руку. Всё-таки её баронство, в данный момент имеющее в гарнизоне одного спивающегося ревнителя, стало бы в будущем клеткой для своей хозяйки, а может быть, и смертельной ловушкой, если из портала вылезет слишком уж смертоносная тварь. Иметь товарища, способного заменить её временно на подобном посту, показалось огненной девчонке немалым приобретением. Не считая того, что я не лез ей под юбку и не строил планов на возможный брак. И Азов, хоть и одиннадцатый сын, но всё-таки Азов. Полезнейшее знакомство.
Поэтому она меня слушалась. Константин же, видя наглядно, как окупаются их «невыносимые» муки, уже потихоньку начинал вкалывать сам, без моих бодрящих пинков. Парень слегка окреп, растеряв свою детскость, движения его стали увереннее, а походка целеустремлённой. Теперь он не напоминал милого ребенка, гуляющего по саду, а скорее злого, задроченного, деловитого ребенка, который пнет тебя в лодыжку за то, что ты стоишь у него на пути. А уж с вечно помирающей Пиатой в виде хвостика…
— Кстати… — мы сидели с Азовым после тренировки в тире на лавке недалеко от главного входа, потребляя мудрости из учебника на свежем воздухе, — Знаешь, что Тернова просила передать? Что она тебя в конце приложит одним шуточным заклинанием первой цепи, созданным для наказания детей. Дисциплинарным, она сказала.
— Заррраза, — хмуро осудил я любительницу черного, некультурно сплюнув. А ведь действительно. Очень внушительные спецэффекты для столь несерьезной магии. Краткий ожог, чумазость, жжение в глазах и страшная горечь во рту. Все довольно краткого воздействия, кроме горечи, та до сих пор заставляла меня кривиться. Отличная магия, если так подумать, я бы ей в прошлой жизни… ай, ладно.
Но все равно слегка обидно. Могла бы и предупредить. Впрочем, женщины — они все такие. Ты приходишь к ним с сердцем нараспашку, тебя встречают в халате и с беляшами, а то и чебуреками. А потом, когда они приходят к тебе с тапками и зубной щеткой, ты неожиданно понимаешь, что по дому еще кто-то бегает, и это — не твой кот. Затем чебуреки начинают появляться раз в неделю, потом раз в месяц… и это, не считая других мелочей, полностью меняет ту картину мира, к которой ты стремился, выдавая разрешение на привоз тапок и зубной щетки.
— Вот не пойму я, — захотелось мне прояснить один момент, — Мы вот, Константин, с тобой в академии. Ну ладно я со своим новым именем, отрезанный ломоть, но ты-то сын Истинного графа. Пусть и одиннадцатый…
— Я сам сюда записался! — тут же сварливо пробубнил мой приятель, а затем задумчиво добавил, — Но многие Истинные отправляют младших детей в ревнители. И не только младших…
— На кой черт-то? — хмыкнул я.
— Вот ты умный-умный, а иногда деревенщина, — хмыкнул блондин, пиная наши баулы с хорошо поработавшим сегодня оружием, — Все эти отказы напоказ от семьи и от рода, все эти клятвы и обязательства ревнителей, Кейн… мы живем в тесном мире. За простолюдинами стоят монархи, которых всеми силами держат простые феодалы, которым нужна мана. Каждый человек на вес арканита, тем более солдат или воин. А ревнитель — это…