— «Безумец и скряга», — почти по-человечески вздохнула даймон, — «Ужасное сочетание».
— «Ты видишь у меня источники дохода? Если скажешь, что студенческая и ревнительская ставки в сто рублей месяц они и есть, я начну искать способ изгнать тебя из книги!»
Со всем в жизни наступил порядок, по крайней мере, так казалось. Ежов продемонстрировал себя как понимающего, но при этом занятого человека, от чего лишь давал простенькие инструкции и советы, позволяя нам проводить немало времени в академии, где мы не только упражнялись, но и искали информацию по текущим делам. Много свободного времени означает много времени на тренировки, стрельбище, углубленную медитацию по расширению и укреплению энергетических оболочек, но, самое главное — траты.
Последнее вгоняло меня в депрессию. Потихоньку, конечно, но вот когда Кристина покажет, на какие бабки нас выставил Кинууден…
Дело-то не в деньгах, дело-то в том, что их почти невозможно заработать! Мои четыре сотни тысяч, гревшие сердце с давних времен, уже угрожали превратиться в три сотни, а вот старых порталов, богатых измененными и дорогостоящими камнями в «обрамлении», в округе как бы не было!
Взаимоотношения мира и ревнителей оставались для меня загадкой долгое время, пока, наконец, реальность в виде нужды в источнике дохода, не заставила прозреть. Причем, как понимаю, других она заставит прозреть позже. Гораздо позже.
Почему о ревнителях не говорят? Почему почти не пишут в газетах? Почему взрослых мальчишек и девчонок буквально кидают в неизвестность? Почему все родовые ревнители обучаются только в Москве? Ответ на все эти вопросы оказался банальнее некуда.
В этом мире укоренилась традиция многодетности. Страдая с давних времен от чудовищ из порталов, люди привыкли… размножаться. Да, смертность сейчас сильно упала, наука и магия не стоят на месте, но вот тут и порылась одна бешеная собака — дети простолюдинов всегда найдут себя в жизни. Любого обычного человека ждут везде — на имперской службе, в угодьях Истинных, в армии, да где угодно! Он везде придётся кстати. А что касается аристократии? Тут вопрос совершенно иного коленкора.
Благородных слишком много. Их распихивают всюду, куда только можно. В армию, в отряды владетельных, в ревнители, в управляющие, в капитаны судов, даже в простолюдины, как я выяснил недавно. Как? Банально браком. В истории моего мира купцы частенько приобретали звание и титул, заключая браки с бедными благородными, а вот здесь наоборот, такой мезальянс понижает человека в статусе. Но на него идут, причем часто.
Плюс, конечно же, призыв к порталу. Это когда хозяин земли, на которой находятся благородные с чернокнигами, призывает всех принять участие в закрытие окна зла. Отказаться без тяжелых последствий нельзя, а слабо обученный парень или девушка, которые вообще к ратным делам отношения никогда не имели, часто становятся для монстров мясом.
Ревнители — это еще один метод спуска пара из грозящего закипеть чайника. Мы похожи на привилегированных охотников за монстрами и порталами, но лишь похожи. На самом деле, большая часть выпускников становится бродягами и приживалами в отдаленных уголках большой и богатой Родины, как мечтающими о ценном портале, так и набирающими отметки о закрытых окнах в другие миры на свой кристалл. Не удивлюсь, если определенная часть молодых ревнителей еще и гибнет, заглядывая в эти самые чужие миры. В надежде отыскать что-либо ценное.
Почти уверен, что если бы русских ревнителей не гнобили бы за рубежом разные там латыши с турками, то минимум половина бы из всех наших бежала бы за кордон наёмничать и пиратствовать от такой жизни.
Три с половиной тысячи выпускников ежегодно. Отличное кровопускание, надо сказать. Не все так жестоко, конечно, отработавшая контракт ревнительница — очень выгодная партия для какого-нибудь богатого промышленника на Урале, но всё же, у нас тут натуральная индустрия по отсеву благородных бездельников.
Моих проблем, это, правда, не решает.
— «У лорда есть идея», — внезапно подала голос Фелиция, — «Он говорит…»
— «Потом», — отрезал я, глядя как возникшая из-за моей спины огромная туша в потёртом кожаном плаще осторожно опускается на стул напротив.
— Ваше сиятельство, — осклабился Парадин после того, как убедился, что не раздавит хрупкий стульчик, — Какая приятная неожиданность!
— Матвей Евграфович! — в который раз удивляя «чумного волка» также осклабился я, — Какие люди!
Видеть мне его не хотелось совершенно, репутация у мужика была более чем отвратительной, но рассчитаться с долгом… другое дело. Как и не подать виду, насколько я удивлен. Не то, чтобы это решало проблемы между нами — Терновы были кровниками Парадиных, а я уже имел к первым определенное отношение.