— Приму твои слова на веру, — кивнул я, вставая и подходя за новой порцией виски. Смерив меня взглядом, лжеДмитрий наполнил посудину… а я её чуть не пролил. Слишком уж внезапно раздалось…
— КВА!
Мы, судорожно дёрнувшись, не сразу даже поняли, что это было. Оказалось, с нами поздоровалась огромная жаба, притаившаяся под кофейным столиком у бара. Амфибия сидела, невозмутимо вылупив на нас глаза, и слегка надувала желтый мешок под горлом.
— Она так раньше не делала… — зачарованно пробормотал Дракарис.
— Кажется, я её слегка пнул, когда подошёл к тебе, — хмыкнул я, — Видимо, обиделась.
Почему-то это признание заставило телокрада психануть. Быстро отойдя от меня на пару метров, он обернулся, тыча мне в лицо пальцем. Тот слегка подрагивал.
— Знаешь, Кейн, это… это было чересчур! Просто — чересчур!
— Я просто не заметил жабу.
— Именно! А я изучал её годами! Рассматривал! Наблюдал! Собирал целые симпозиумы волшебников! Они тут, в этом самом месте, сутками наблюдали за ней! А ты взял и… Просто! Случайно! Пнул!
— Ну и что? — мной овладело подозрение, что самый хитроумный из членов Общества слегка накренился крышей.
— И она квакнула… - страшным шепотом поведал мне лжеДмитрий, — Квакнула! А до этого не делала ничего!
— То есть, вы её не пинали, не резали, не брали кровь, не причиняли каких-либо неудобств? — поинтересовался я, опустошив стакан.
— Мы же не варвары, Кейн! Мы маги! — чуть ли не изошел на крик Дракарис, — Мы бы никогда не причинили вред уникальному существу!!
— То есть, вы просто не дали ей ни единого повода выразить свое возмущение? — уточнил я, наблюдая, как рот хитрого и лживого телокрада открывается в удивлении.
Возникла крайне неловкая пауза, во время которой гостеприимный хозяин пожирал меня взглядом. Это вызывало контраст с безразличными глазами жабы. Я стоял, в голове приятно шумел алкоголь.
— Знаешь, Кейн… — промычал Дракарис, — Беру свои слова назад. Те, насчет многих поводов. У меня появился новый. Я тебя сейчас убью просто затем, чтобы… ощутить хоть какой-то контроль над ситуацией. Понимаешь?
Я почувствовал усталость.
— Не спеши, — кресло манило меня своей мягкостью, и я поддался его зову, — Есть одно место, где может быть Книга…
— И⁈ — почти взвизгнул телокрад, — Мы куда-то пойдем⁈ Полетим⁈ Переместимся⁈ Думаешь выжить⁈ Снова⁈
Кажется, он на пределе.
— Никто никуда не пойдет, — угнездившись в кресле, я покачал головой, — Просто подожди.
А затем я закрыл глаза, проваливаясь в свое внутреннее пространство.
Комната, разделенная на две половины, изогнутый канделябр, удерживающий раскрытую книгу. Лорд на троне, сумрачно смотрящий на меня, неподвижное тело беспамятной девушки на софе. Здесь ничто не менялось с момента, как я первый раз сюда попал. Почему? Ведь я в этом пространстве всесилен… могу вызвать ледяной душ, создать компьютер, да хоть пломбиром объесться или пиццей…
Странно, да?
— Хочешь провести последние минуты здесь? — мерно проговорил лорд, — Кейн… я предупреждаю тебя. Если ты погибнешь, то я воспользуюсь твоими знаниями и памятью так, как ты мне подсказал.
— Нет, — покачал я головой, осматриваясь по сторонам, — Погибать не в моих планах, лорд Эмберхарт. Я пришел по другой причине.
— Причине? — поднял бровь лорд, — Думаешь, что Книга — здесь?
— Вопрос, конечно, интересный, — расслабленно покивал я, — Я много думал на эту тему. Часть мыслей ты даже уловил, но эта картина всегда рисовалась косвенными намеками. Множеством косвенных намеков. Нужно было не пытаться её представить, а задать правильные вопросы. Тогда всё становится куда яснее.
— Правильные?
— Например, насчет нас, — пояснил я, — Зачем мы Книге, если мы не Игроки? Ответ же очевиден.
— Если мы не Игроки, значит часть Игры, — немедленно откликнулся лорд, — Мы либо выполнили, либо выполняем, либо выполним определенную роль.
— Либо всё вместе, — кивнул я, — Почему мы должны быть одноразовым инструментом? Где-то катализатор, где-то корректор, где-то… тот, кто выдает приз. Под конец. Ну, это мое предположение. Вообще-то, я мог бы вывалить на тебя все домыслы. О Сердечнике, как о уникальном мире, где есть гримуары, с заточенными в них даймонами. Кстати, появившимися тут с бухты-барахты. Или, скажем, о погибающих мирах, стремящихся удержаться за счет Сердечника. Или о магии, буквально вписывающейся в кровь, что противоречит её основе как науке.