«Полуторка» подъезжала к дому по оранжевому песку вперемешку со строительным мусором. Веснушчатый водитель с ужасом глядел из кабины на иссохшие под беспощадным солнцем, измочаленные доски с жуткими торчащими гвоздищами, на битые кирпичи, на лопнувшие куски бетона со ржавой острой арматурой, на водопроводные трубы, скрученные сверхъестественной силою в спирали, на какие-то расплющенные жестяные банки.
-Дальше не поеду! -это были его первые слова за всё время путешествия, чему все так изумились, что безропотно покинули кузов.
Капитаны-особисты взяли автоматы ППС наизготовку, протянули один мне. Свожпармнытаку предлагать оружия не стали и жестом приказали сидеть в кабинке рядом с шофером.
Осторожно изучили первый подъезд. Яснее ясного, что жильцов и в помине не было. Однако на бетонных ступеньках лестницы, ведущей в торцовую полукруглую башню, увидели грязные следы. Пыль на мощёном плиткой полу пятого этажа была кое-где сметена, словно некто, войдя с улицы, энергично отряхнул здесь широкую накидку.
Обследовали центральный подъезд. На длинной крашеной ручке двери без труда обнаружили отпечатки испачканных в синей краске пальцев. Пустые, темные и тихие лестничные пролёты, запах сухой пыли и ржавчины из лифтовых кабин, загнанных до самой крыши. На третьем этаже кто-то забыл, или бросил за ненужностью, или потерял в смятении ветхий хурджум (войлочный мешок кочевника), из коего торчали серые подштанники спорной чистоты.
Вошли в правый подъезд. И сразу увидели на полу россыпь тускло блестящих стреляных гильзы - не то винтовочных, не то пулемётных. А двери квартир при этом были плотно заколочены крест-накрест толстенными досками. Бесспорно, с тех пор, как покинул сии места бригадир отделочников. Или, скажем, сантехников. На пятом этаже торцовой башни обнаружилась одна-единственная квартира, почему-то лишенная номера, а если считать по логике расположения, то сорок пятая. Трёхкомнатная. С окнами в сторону вади. Оклеенная выцветшими дешёвенькими обоями с бабочками. Там торчали из центра потолка скрученные электропровода, паркетный пол был отшлифован, но не покрыт лаком. Деревянный топчан строителей пугающе пестрел пятнами извёстки и масляной краски в дальнем от окна углу.
Оттуда на нас уставился чёрный зрачок пулемётного ствола и хриплый голос приказал: -Замереть! Оружие - на пол, руки вверх!
-Не вздумай стрелять, Петро! -предупредил я, выполняя, и жестом приказывая капитанам сделать то же самое.
Вот они - ощутимые преимущества хороших отношений с ИскИном: ведь не случайно же он вычертил на карте водителя именно тот маршрут, на котором произошли встречи с выпавшими из самолёта полковым попом и механиком-водителем!
После крепких мужских объятий и похлопываний по плечу, обрадованные я и Дорофеенко уселись на топчан. Безмолвные капитаны щедро напоили Петра водой из алюминиевой фляги и протянули лепёшку впридачу к с раскрытой банке тушёнки.
-...Ну вот, -рассказывал мехвод, скребя ложкой по жестянке, -очухался, значит, вижу - торчит домище в песках. Подался сюда, на бархане сломанный пулемёт подобрал... Не-не, не стреляет, это я так прикрикнул, для страху, не знал же, что командир идёт... Не напугал вас, случаем?
Капитаны не обратили внимания на простодушный вопрос Петра.
-На северо-западе, думаю, какие-то банды сцепились. -продолжал Петро. -Стрельбу несколько раз слыхал, взрывы. Если нам в ту сторону, то грузовичок - не защита, лучше голову прикрыть чем-нибудь. Вот кабы «броню» захватить. Хоть самую паршивую... Вдруг бандюки не всю технику друг у друга вусмерть раскурочили, а? Танк не танк, а бронетранспортер бы какой хапнуть, да с комфортом домчаться. А то уроды как станут лупить с обеих сторон...