Хлоп! Вот догадайтесь с трёх попыток, кто мог, войдя в игру, удариться о сейф, стол и с писком свалиться на не успевшего встать Серёжку?
-Ой, где это мы? -проверещала Пуська, изумлённо озираясь. -Интересно как! На стойбище первобытных, да?
-Здравствуй. -безнадёжно намекнул я. -На нём, родимом.
-А где остальные? -спросил Росомашко.
-Все тут. -недоумевающе глянул на него Лючиано. -Раненые спят. Здоровые - на постах.
Я, конечно, понял, что Сергей имеет в виду игроков-легионеров и «кадетов».
-Забыл? Только у вас двоих точки привязки здесь. А остальные появляются по одному на базе, захваченной партизанами. Представляешь, что там творится?
-У-y-y! - Пуська пришла в восторг. - Как они там огребают! Хорошо, что я вчера к сейфу привязалась. А там что такое?
Из большой круглой хижины с конической крышей на краю террасы, выскочили десятка полтора полуголых существ, вооруженных копьями и дубинками. Вопя, они побежали к озеру. Прибрежные заросли втягивали их одного за другим. Вскоре все туземцы исчезли в тростнике.
-За кем-то охотятся, - задумчиво проговорил Росомашко. -Зря бегать не стали бы.
Я перевёл взгляд на самую большую хижину на самых высоких столбах, вероятно, - место обитания сельского старейшины. Каковой старейшина, судя по всему, следовал от своей резиденции к нам. С почётным эскортом.
-Да, староста... -слабым голосом подтвердил очнувшийся лейтенант, которому Гуггл тут же протянул очищенный манго. Да ёж мороженый - что они, мои мысли повадились читать, что ли?
Татуированные с ног до головы, невысокие, с длинными руками, покатыми лбами и глубоко посаженными глазами неписи-аборигены были одеты в грубо сплетённую мешковину, едва прикрывавшую бугристые мышцы, свидетельствовавшие о том, что их обладателям присуща большая сила. Нечёсаные волосы были перехвачены кожаными ремешками, за которыми торчали птичьи перья. В руках у туземцев красовались устрашающего вида гарпуны с костяными наконечниками, копья, палицы и какие-то длинные трубки, похожие на духовые ружья южно-американских индейцев.
Шагах в двадцати от сарая, где мы обосновались, процессия остановилась. Потом внезапно, словно по команде все заспорили, оживленно жестикулируя, показывая руками то в направлении сарая, то в сторону хижин. И вот решение было принято. Старейшина что-то сказал свите строгим и повелительным тоном и важно вошёл в сарай. Остальные уселись на площадке снаружи.
-Говори с ним. -Аршманн бросил на пол косточку манго и утомлённо прикрыл глаза. -Ты сейчас за командира.
Вот они, кровосмесительные браки: старейший был низкоросл, толст и горбат. Волосы у него были седые, рот беззубый, мочки ушей оттягивали медные серьги, большой нос напоминал клюв хищной птицы. Он долго смотрел тусклыми глазами и, что-то шепча, шевелил блеклыми губами. Наконец выдал: -Приходить солдаты зачем наш земля? Убить хотеть? Плохой?
Не тот тон взял, народный избранник, ой не тот. И зря. Что ж, будем разговаривать точно так же: -Слушай сюда, пенёк коротконогий. Да, мы - солдаты. И с вашими бандитами в джунглях воевали по честному. Стреляли друг в друга, как водится. Но потом домой к вам не приходили и матерей-детей не резали. Понял, кочерыжка старая?
-Ты не грубить! -посоветовал дикарь. -Ты с я говорить-уважать, а то думать, что ты не уважать я.
-И чё тогда? -встряла Пуська. -Ой-ой, какой весь из себя великий предводитель: сильный, храбрый и - хи-хи-хи! -красивый.
-Твой баба молчать надо. -старейшина даже не повернулся в её сторону. -Жена говорить умно - нет.
-Щасс я те покажу «жену»! -взвилась Пуська. -Козёл старый!
Аршманн, не открывая глаз, слабо улыбнулся. Я сделал знак Росомашко, тот оттащил «кадетку» в угол, сунул ей в руки чашку из половины кокосового ореха и заставил поить раненых.
-Значит, дочь? -старейшина важно сплюнул на земляной пол. -Не слушать юбка, солдат, тогда хорошо быть всегда. Жена-дочь ум-разум нет, учить без пользы. Бить тоже без пользы, но надо бить, иначе плохо.
-Это да, - признал я, -мудрая мысль.
-Вот сожрут эти мудрые с косточками в носу. -стала прорицать Пуська. -Оглянуться не успеешь, а тебя уже переваривают.
-Не боись, -успокоил Гуггл. -Костлявых малолеток не едят.
-Ну да! -оскорбился Лючиано. -Если правильно замариновать...
-Балаболы! -веско припечатала Пуська. -Трепачи.
-Я кушать твой дочь не хотеть. -подтвердил старейшина. -И в подарок не брать, потому что любить тоже не мочь, она противно белый и мелкий.