-Какова вероятность успеха? -Всё будет зависеть от нас. -я пожал плечами. -Начинаем сегодня. -потребовал ИскИн И тут вошли они. Генерал и я, не сговариваясь, встали. На Люде были всё то же серебристо-белое платье и жемчужная диадема, а Надя... Я, не в силах произнести ни слова, смотрел на смущённую красавицу в наряде из золотистой парчи и с рубиновой застёжкой в волосах... ...Мы вернулись домой к обеду. Надя заботливо повесила платье - подарок Людмилы. Я Быстро раздал необходимые распоряжения подчинённым, просмотрел накопившиеся сводки, закрылся в кабинете с Надей и изложил ей смысл генеральского предложения. При этом, разумеется, ни разу не упомянув ни о её, ни о моём статусах в игре. Не скрыл ничего: есть, дескать, возможность радикально усовершенствоваться, что будем делать? Надя побледнела и долго молчала. -Первое, что ты спросил - не повредит ли это мне? -уточнила она. -Да. -Генерал обещал, что со мной ты останешься прежним? Я кивнул. -Хочешь, чтобы я решила? Кивок. -Не знаю. -жалобно сказала Надя. -Боюсь! Люблю тебя! -А я - тебя. И, знаешь, тоже побаиваюсь. Молча сидели за ужином, Анютка с беспокойством глядела то на па, то на ма. Уложив её спать, Надя вздохнула: -Будешь собираться? Вопросительно взглянул на неё. -Несладко быть женой бога. -пожаловалась она. И была абсолютно права. Как правы были писатели братья Стругацкие с их стенаниями на тему «трудно быть богом», как, наверное, прав сейчас я, тоскливо думающий, что тяжко превращаться в бога. Тяжко и опасно. Потому что сейчас придётся в очередной раз погибать, это непременное условие обожествления. Как выразился один из римских императоров, чуя приближение костлявой старухи с косой: «Кажется, становлюсь богом». Лунная ночь. Тридцать пять километров южнее Карфагена. Я сидел в главной башне трофейного среднего танка Т-28, укрытого в прибрежных камышах и мне было страшно. Очень. Гораздо больше, чем тогда, когда моё тело умерло в том мире, а сознание обрело вторую жизнь здесь, в «Огне и стали». Во всяком случае тогда я остался прежним. Теперь же меня ожидало нечто трудно представимое... ...Патруль «серебряных лисов» вырулил на берег совершенно внезапно, я едва успел включить прибор дальнего прицеливания и вжать кнопки стрельбы. Рявканье моей семидесятишестимиллиметровки слилось с тарахтеньем пулемётов. Танк Т-34 уничтожен. Навык "Удар из тени" повышен на +1. Навык "C первого выстрела" повышен на +1. Переводим прицел, выстрел, ещё один. Да что ж такое - третий! Из чего у «лишки» броня? Танк «Генерал Ли» подожжён. Навык «Стойкость в бою» повышен на +1. Навык «Две жертвы подряд» повышен на +1. Яркая вспышка. Отвратительный треск. Капитан Лунин погиб. Трофеи не сохранены. Танк потерян. Обмундирование потеряно. Личное оружие потеряно.
Физика учит, что в ртути нельзя тонуть. Если вы живёте в игре под названием «Огонь и сталь» - можно! Жирно блестя, ртуть сдавливала меня, пропитывала, закручивала в водовороте. Боли, в отличие от прошлой гибели и воскресения, вовсе не чувствовалось, но это было куда хуже, противнее и дольше. Потом меня протёрло через невидимое сито, отжало, слепило в комок и бросило на эмалированную поверхность операционного стола. На ней и пришёл в себя, открыл глаза, смутно различая знакомый зелёный крест на потолке нашей славной операционной. Перед отъездом я распорядился, чтобы ночью никому не взбрело в голову умирать и воскресать, зарезервировав, таким образом, весь госпиталь для себя. Мотив был один-единственный - неизвестно как буду оживать. В прошлый-то раз очевидцы процесса были в шоке, полагаю, теперь вообще насмотрелись бы та-акого... Когда расплывчатые пятна перед глазами превратились в предметы нормальных чётких очертаний, я попытался встать. Ватные ноги предательски подгибались, тогда я, хваля себя за предусмотрительность (никто не видит!), доковылял на четвереньках до душа, вертя кран чёрными обожжёнными пальцами, пустил чуть тёпленькую воду. О великие игровые условности: как и следовало ожидать, ожоги смылись, словно пятна туши. Под ними оказалась розовая молодая кожа, которую немилосердно щипало бесконечно долгие полминуты, пока она заменялась нормальным кожным покровом. Щекоча, проросли волосы на голове. Бурая мыльная пена сменилась серой, потом потекла на кафель нормальная, жемчужно-белая. Из-под душа я вышел прежним Всеславом Луниным. По крайней мере я не нашёл никаких отличий, долго рассматривая с разных ракурсов голого субъекта в зеркале. Вытерся и понял роковую ошибку - одежду загодя не приготовил. Пришлось пересекать территорию базы в распахивающемся на каждом шагу госпитальном халате и тапочках-шлёпанцах. Хорошо, что не встретились Инь и Ким, а флегматичным неписям-караульным было совершенно всё равно, зачем их батя-командир гуляет заполночь в непотребном виде, ему видней. Надя ждала меня, стоя у входа во дворец с прижатыми к щекам ладонями. -Ну? -беззвучно спросила она. -Танк, естественно, сожгли. -брюзгливо подосадовал я. -В общем-то пёс с ней, железкой, но то, что в тридцати пяти километрах от базы «карфагенян» шляется вражья разведка - это нехорошо. В остальном всё без изменений.