Ульфила в сердцах вогнал затвор на место и клацнул предохранителем. И снова накатила вялость-апатия, так что не оставалось воли на то, чтобы вставить магазин. Тошно, ох как тошно... Резная тяжёлая дверь отворилась, всунулась бородатая физиономия старосты сидоровских крестьян: -Ну, чё чешешься, воевода? Эта... айда на совет! Уж, почитай, все собралися, одного тебя ждут! Штабс-унтер-офицер угрюмо покосился на хитроватую рожу старосты, отвел глаза и сказал: -Не пойду. Передай, что заболел, хреново себя ощущаю. Дверь затворилась, а когда Ульфила снова глянул в ту сторону, старосты не было. Он с досадой бросил автомат на кресло, подошел к окну, посмотрел. Между относительно целыми двухэтажками по бывшей улице пылил какой-то карапузик. За ним увязалась такая же мелкая девчонка, проковыляла несколько шажков, запнулась, шлепнулась, полежала, подняла голову, заверещала. Из подвала выскочила закутанная до самых глаз в покрывало мать, подхватила детей, уволокла. Винсент Ульфила с треском вбил в автомат магазин. Подперев щёку ладонью, задумался. А вдруг Лунин настолько прав, что даже задумываться не нужно, а следует тут же благодарно исполнять? Вдруг он и впрямь великий и всезнающий джинн? Смешно? Или нет? Дверь снова распахнулась, Ульфила увидел вошедшего Лунина. -Болеешь, преторианец? -ядовито спросил я. -Тьфу, симулянт, гадость какая... Пойдём! -Нет смысла. -сказал Ульфила. -Ну их в задницу, дела державные. Я солдат, натура примитивная, с души воротит, -Вздор-вздор, - возразил я, -Без тебя невозможно: люди очень тебя чтут. Не будь мальчишкой. -Ага, чтут. -сказал штабс-унтер-офицер. -Неоднократно. -Не просто почитают! Давеча Эльмира категорически отказалась выступать без тебя. Я, говорит, как была санитаркой, так и осталась, нужен настоящий человек, чтобы меня поддержать на совете. -Угу, «поддержать»... буркнул Ульфила, однако кислое выражение потихоньку стало сползать с его лица.
-А Дорофеенко так вообще говорит, что без тебя всё совещание - псу под хвост. Знаешь ведь, как Петро выражаться умеет? Ульфила смутился, откашлялся и сказал, всё еще хмурясь: -Пойдём. Мы вышли из комнаты - штабс-унтер-офицер впереди, я - по пятам. Спустились по мраморной лестнице, покрытой роскошным старым ковром, перешагнули через детишек, копошившихся у порога, и двинулись к тронному залу, где некогда я прирезал грандиозного и бесподобного султана Тропикабада, Хусыма и Фихсыма, повелителя окрестностей, владыку земель и колодцев, его светлоликое и солнцеподобное величество Митнак-а Хаволя ибн-Харама аль Калбит-бея йа Хорга Тиз-Шармута оглы. Теперь, при её величестве Эльмире I здесь обычно собирались старосты общин, чтобы обменяться слухами, посоветоваться насчет посевной или уборочной, а то и просто посидеть, подремать, послушать султаншу. Вот и сейчас НПС-народ уже собрался и расселся по периметру тронного зала на сафьянных диванах. Мы вошли, поздоровались, сели на указанные места. Слуги налили каждому присутствующему крепкого, хорошего кофе в необыкновенной красоты чашки султанского позолоченного фарфора. Анютку отвели в покои султанши, куда принесли здоровенное блюдо с горой сластей. Оказавшись вне контроля ма и па, дочь принялась проворно поглощать строго лимитированные дома («Детям - вредно!») лакомства. -Досточтимые главы общин! -произнесла её величество. -Нам следует обсудить очень важные предложения нашего друга полковника Лунина. Это важные предложения. Насколько они значимы, вы можете судить хотя бы по тому, что приглашены все. И я очень прошу вас слушать внимательно, а ты, любезный, заваривай кофе покрепче, подливай почаще, потому что вижу: кое-кто из старост уже задремать хочет. Не надо дремать, не надо. Взбодритесь, сейчас решается наша судьба. Толстячка-непися в полосатом халате оттащили за уши от диванного угла, где он наладился было уснуть, и усадили на низкий пуф без спинки. «Дык я чё? Я - ничё! -оправдывался упитанный староста. -Просто это... Болтать бы надобно поменее, а то как к концу подберутся, все уж и начало забыть успеют...» Я наморщил лоб. По-моему, речь Эльмиры я когда-то давным-давно читал в какой-то фантастической повести... или нет? Во-всяком случае нет ничего невозможного в том, что разработчики вложили цитату в султанскую память. Высокое совещание НПСов одобрительно загудело. -Конечно, -сказала Эльмира. -Поменее, так поменее. Все хорошо знают полковника Всеслава Лунина и подполковника Надежду Лунину. Каждому известно, чем мы им обязаны. И вот полковник сообщил, что с востока идут большие силы врага. Знаю, что многие уважаемые старосты верят и утверждают, будто солдаты противника не такие уж жестокие и кровожадные. Я в это не верю, а полковник Лунин точно знает, что это не так. Они - страшные люди, из брони отлиты, не умеют ни горевать, ни радоваться. Что мы для них? Песок под сапогами. Мы им не нужны, а раз не нужны - под корень нас. Они не вступают в переговоры, не дают пощады и горят желанием уничтожить местных. Неприятельские войска будут отжимать нас к океанскому берегу. Семьи, которые пытались просочиться сквозь наступающих или спрятаться, надо полагать, сгинули. Дней через десять-пятнадцать и нас окончательно прижмут к солёной воде, а там мы все погибнем от пуль и голода. Всех перебьют, ни одного человека не оставят.