В день открытия новых локаций, воскресенье, 10 час. 15 мин -«Они простую раздачу распоряжений механикам-водителям и наводчикам назвали каторгой? -удивитесь вы. -Восемнадцатимесячной?» А вам не кажется, что не так-то просто проанализировать тактическую обстановку для каждого из четырнадцати тысяч восьмисот семи танков, увести каждый из перекрестья вражеского прицела, притормозить или ускорить, повернуть налево или направо, навести на цель?! И так - пятьдесят раз! Но ладно, назовём это трудом умственным, сидячим. Однако на долю генерал-майора Лунина хватило и физической работы. Сто семь раз в «режиме компьютерного времени» я выходил на поле боя! Не на прогулку - тащил за собой самодельную тележку с противотанковыми и магнитными минами! Первые укладывал под гусеницы застывших в неподвижности вражеских танков, вторые прикладывал к броне в самых уязвимых местах, но так, чтобы это не было заметно. Опасался ли я разоблачения. Ничуть. То есть теоретически такая возможность, конечно существовала. Англосаксы могли, просматривая видеозаписи сражения удивится, отчего вдруг сотни танков синхронно подрываются на минах или гибнут от непонятных взрывов в районе моторного отсека. Но вряд ли у них сегодня будет время для анализов - вот-вот должно выйти официальное оповещение об открытии нового континента. То самое, которое благодетель Лаптев дал мне прочесть заблаговременно: praemonitus - praemunitus, кто предупреждён, тот вооружён. И когда об этом узнают, никому уже дела не будет до мемуаров участников эпической битвы в пустыне. Поначалу фееричное зрелище замерших фонтанов песка, поднятого взрывами и подброшенного вверх гусеницами, неподвижно висящих в воздухе снарядов и пунктирных линий пулемётных очередей забавляло, потом стало раздражать. Потом я просто отупел и, словно робот вытаскивал вязнущую в песке тележку и укладывал мины, выкатывал тележку и шлёпал «магнитки» на броню. Одиннадцать тысяч двести сорок один заряд... Зарыты и приклеены... тудa-сюда... приклеены, зарыты... Кто-то из великих сказал, что война - тяжёлая работа. Знал бы он, что нечестная, жульническая война - это подлинная каторга! Так за жульничество и мошенничество, хмыкнули поросята души моей, каторга и положена, всё верно. Если бы не Надя... Я возвращался к «тридцатьпятке», падал в тени на горячий песок, клал голову ей на колени, закрывал глаза и слушал её успокаивающие слова. Потом вставал, грузил скрипучую тележку минами и вновь шёл к неприятельским позициям. Проклятый эгоист, ей-то было не легче... наверное, даже тяжелей. Содержимое последней тележки я распихивал с таким вселенским отвращением, которого вам просто не понять. Полгода! Целых шесть месяцев! Двадцать пять недель! 23,3 секунды вашего, человеческого времени. -Всё? -спросила Надя. -Слава, я тобой горжусь. И я снова стал прежним. В «режим игрового времени»! Стремительной атаки у танкистов «Лиги» не получилось. Англосаксы попыталась выбить «альянсовцев» с позиций, но... Я не выдержал и почти истерически захихикал, когда увидел плоды нашей полугодичной каторги - мины под гусеницами англосаксонского авангарда сработали почти одновременно. Вражеские танки либо замирали, либо ошарашенно крутились вокруг своей оси на уцелевшей гусенице. Буквально через секунду сработали магнитные мины и остановились танки второй линии. Это сделало технику «Лиги» неподвижными мишенями для ураганного огня артиллерии «Альянса», умело применившей кумулятивные снаряды. Сокрушить нас первым ударом не получилось! Четверть техники была сразу потеряна англосаксами!
Но перевес сил «Лиги» сказывался. На виду у наших укрывшихся танков (а некоторые даже успели окопаться), враг стал разворачиваться в боевые порядки. Несколько раз «лиговцы» волнами накатывались на наши позиции, но, встречая мощное сопротивление, вновь отходили назад, неся тяжелые потери. Из ролика, выложенного в интернете участником сражения, лейтенантом батальона «Led Cangаroo» («Англосаксонская Лига») Анджеем Бжехвиньским: -«Это было нечто! Ревели двигатели, лязгали гусеницы, рвались снаряды, завывали ракеты реактивной артиллерии, скрежетало железо. Стоял такой шум, что из ушей моих неписей - водителя и наводчика - в шлемы потекла кровь. Нас встретили лобовой контратакой роты «Якутские медведи» и «Чучхэ по-уральски!», от их выстрелов в упор непонятными снарядами повышенной мощности сшибало башни, корёжило орудия, трескалась броня. Многие танки разносило вдребезги от детонации боеукладки. Я перестал считать секунды боя, не замечал ни пороховой гари внутри танка, ни ушибов бри дикой качке. В голове одно -вот это драка! Поражали танкисты «Альянса», выкарабкавшиеся из своих разбитых машин, они искали на поле наши экипажи, тоже оставшиеся без техники, расстреливали их из автоматов и пистолетов, закидывали ручными гранатами схватывались в ножевых боях. Дрались отчаянно, жестоко, с исступленной отрешенностью. Мне показалось, что они были по уши накачаны какими-то наркотиками, усиливавшими их упорство и повышавшими живучесть. Помню русского командира подбитого «КВ-1», который в каком-то озверении выволок из горящего танка заранее приготовленный фугас и бросился с ним под гусеницы танка Михаэля, двигавшегося справа от меня...» После непрерывного четырёхчасового боя стало ясно: англосаксонский «план Х» провалился. Силы обеих сторон, казалось, иссякли. В бригадах и полках осталось в строю по дюжине машин, а в некоторых и того меньше. Почти все наши игроки были уничтожены, но и англосаксы положили до трёх четвертей своих войск. Вот только у меня в запасе оставались те самые четырнадцать тысяч НПС-экипажей, которые были передоверены накануне битвы не участвующими в ней игроками. Потерь среди них почти не было. Так что я, отремонтировав получившие повреждения танки и подлечив раненых неписей, вторично ввёл эту технику в бой по всей линии битвы. Из ролика, выложенного в интернете участником сражения, лейтенантом полка «Fuji» («Англосаксонская Лига») Ямато Ниппоном: -«Ради этого сражения в пустыне стоило ждать полтора года игры! Это было величественно! Хотя и закончилось вовсе не так, как мы ждали, и не тем, что было обещано командованием...