Заполошно сквозь сон забормотали птицы, ночной мрак уже начал слегка сереть, и потянуло прохладной прелью и сыростью. Визигот, светя тусклым фонариком, осмотрел опушку. Незаметно, чтобы здесь кто был. Примята высокая густая трава, но мало ли кто мог примять. Хотелось курить, так ведь на махорку ни гроша не было вторую неделю. Вот наберу сегодня грибов, подумал он, засолю и выменяю у оседлых в первую очередь сигарет. Он достал картонку, расправил ее и превратил в коробку, высокую, в человеческий рост, но узкую, такую, чтоб прошла сквозь трубу на обратном пути. Светало. Теобальд дошел до бурелома, пробрался к ручью. Начинались самые что ни на есть заветные и секретные грибные места - лощина. Из-за голенища он вытащил нож и принялся за работу. Когда картонка была уже на четверть полна, он и услышал треск и хруст ломаемых деревьев... Обороните, боги, от беды! Сквозь шум доносилось лёгкое ровное гудение Да что ж это такое, в самом деле, зверь какой, а? Дык нет, не родятся звери такие, чтоб деревья в щепу перемалывать... С гору он будет, что ли? Визигот-кочевник рухнул плашмя, как стоял, не забыв, впрочем, уберечь коробку при падении, разгреб папоротник трясущимися руками. В перекошенное лицо из чащи пахнуло неожиданно теплым и пахнущим металлом ветром. Вот оно! Только что ж это за «оно» такое? На ровную и большую, что твоя площадка для хороводов, круглую поляну, правей корявых сосен, выперла какая-то чудовищная машина. Танк? Ну, вроде как на гусеницах, но здоровенный же! Три пушки. Пять пулемётов. На клёпаном боку белым написано «Надежда» Постоял, покрутил орудиями в разные стороны, развернулся, да и уполз назад. Неужто у королевских солдат завелись такие?! Теобальд, озираясь и приседая, выбрался на поляну. Там все было растерзано гусеницами. Сон кошмарный! Он сорвал пук росистой травы и вытер лицо. Не-а, не сон. Его пробрала волна крупного озноба - не то от сырого утреннего холода, не то от пережитого. Еще светлее стало. Птахи зашевелились, кузнечик заверещал. Теобальд схватил в охапку коробку с грибами и понесся прочь. Надо всё рассказать Шаману, пусть думает... 03 ...Короткий перрон перед полуразрушенным зданием выглядел безнадежно. Сквозь трещины в бетоне пробивались трава и маленькие кустики. -Никого... даже странно, - пожал плечами Дорофеенко, -Визиготы обещали нас здесь ждать... Говорили, что сам Шаман придёт, ну, то есть предводитель местных кочевников... Посмотрим? -Туда и обратно. - решил я. - Собирайся и позови Иня и обоих капитанов Хэндов с автоматами. ...Сгоревшие пакгаузы ничего интересного не обещали. В складах с рухнувшей крышей виднелись останки металлических бочек и груды заросшего бурым мхом угля. Поэтому не сговариваясь, мы направились к полуоткрытой двери станции. Распахнуть ее не удалось, и солдаты сшибли ее парой пинков. Гнилой пол предательски потрескивал при каждом шаге, от кирпичных стен с отпавшей штукатуркой противно пахло плесенью. В разбитые окна врывались сквозняки.
Трухлявые столы и стулья, шкафы, рухнувшие после того как сгнили их ножки. Вороха серой пыли в ящиках, некогда бывшие бумагой. Тихий заунывный вой раздался впереди, метнулся из стороны в сторону и оборвался. Дорофеенко мгновенно выхватил пистолет из кобуры, луч его фонарика описал полукруг. Солдаты щелкнули затворами автоматов, уперли приклады в плечи. Я повел стволом ППШ влево-вправо. Дверной проем в кассу для продажи билетов был загорожен грубой металлической вешалкой. Ее оттащили в сторону, Дорофеенко вошел и тут же попятился: -Н-не стоит, пожалуй... сюда... -хрипло пробормотал он. -Что там? -заглянул я через его плечо. - Матерь божья коровка! На грубом подобии не то нар, не то лежанки в подрагивающем луче фонарика виднелась большая темная куча, достающая чуть ли не до просевшего потолка. Сквозь бурые лоскутья проглядывали кости, скалились черепа с остатками волос. -Человек двадцать-тридцать, никак не меньше. Что тут было? -Понятно, что. - тихо сказал Инь. -Смотри, вот у одного пулевое отверстие, у другого. А это, кажется, была женщина и у нее - то же самое. Причем все происходило не здесь - под ногами нет ни одной гильзы. И дело, кажется, не в уголовщине: всех убивали одинаково аккуратно - пистолетным выстрелом в середину лба, никто не раздет, обувь не сняли, обратите внимание - золотые часы блестят у кого-то на руке. -Казнь? - спросил я. -Бывшие королевские войска? -Я бы не сказал. На приведение приговора в действие совсем не похоже. Нет, не почерк вояк... Скорее - ликвидация. Думаю, давно было дело. Вероятнее всего, в начале их гражданской войны. Наверное, спецслужбы его величества приложили руку, но разве сейчас определишь. Возможно, избавлялись от нежелательных свидетелей или производили санитарную чистку, уничтожая неизлечимых и заразных больных. Пойдемте отсюда... -Да, действительно. -поддержал Дорофеенко. Я не мог отвести взгляда от темной кучи. Ай да разработчики! Традиции, заложенные на Старом материке, бережно перенесены и сюда? Просто декорация? Нарисовали и вот она - куча останков? Но перед глазами внезапно вставали те, которые ждали, пока приговоренные встанут, автоматически поднимали оружие, стреляли, отступали назад, меняли расстрелянные обоймы на заряженные. Ждали, когда бросят в кучу трупы и приведут новые жертвы. И не было страха за промах, за ранение, убивали всегда наповал. И не визжали недобитые, не харкали кровью. И палачам не хотелось ни уйти, ни напиться до потери сознания. Программа заставляла стрелять и стрелять. Я потряс головой, прогоняя наваждение.