-Товарищ генерал-лейтенант, - обратился дежурный, -машинист заметил слева по ходу непонятный объект, спрашивает, следует ли останавливаться. Кстати, вот и сам объект. Вот в эти окошки отлично видно. У самой насыпи валялись останки громоздкого механизма. Тонкие светлые стволики деревьев окружали его, некоторые проросли сквозь большие шестерни и пазы. -Сложно определить, что это такое. -Инь Инь находился в явном затруднении. - Котел, труба... Что-то вроде маховика... На маленький паровозик и похоже, и не похоже. Где колеса? Где тендер? Быть может - пароэлектрогенератор? -Во всяком случае ясно, что до нас разведкой пути уже интересовались, притом, недавно. - веско сказал Дорофеенко. -Устройство в очень неплохом состоянии, даже защитная окраска не облезла. -заметила Надя. -Сколько лет это здесь, как считаете, друзья? -Ммм... Год-два, не больше. Я и Инь переглянулись. -Полагаю, нет нужды тратить драгоценное время на лишнюю остановку. - решил я. - Дальше, дальше! Но бдительности ослаблять не будем. Безлюдье - безлюдьем, а случиться может всякое. Инь с одобрением крякнул. Механизм остался позади, за толстыми пуленепробиваемыми стеклами опять монотонно замелькали тощенькие стволики, укутанные кружевной желтовато-зеленой листвой. -В сон клонит. - пожаловался Дорофеенко. - Все одно и то же, что слева, что справа.
-Ложись да спи. - посоветовал я. - Но имеется и альтернатива: можешь поесть. Если желаешь - совмещай. -А когда подъедем к Столидце? -К ночи. Бронепоезд давно оставил позади Чахлый Лес. За нами тащились эшелоны «лунинградских» полков и мирных эмигрантов Эльмиры Колея плавной дугой, кривизна которой чуть просматривалась, вышла на слабо всхолмленную равнину, покрытую жесткой травой и редкими кустами. Растительность перемежались с голой бурой потрескавшейся почвой. Рельсы и бетонные шпалы здесь оказались в превосходном состоянии. Дожди не беспокоили вот уже второй день. Правда, вчера с утра опустился туман. А это местное природное явление, наверное, самое потрясающее. Туман приобрёл совершенно потусторонний, мистически-готический облик. Седые струи и хлопья зловеще стекали с гор к железной дороге, сливались, окутывали и наступала непроглядная ватная тишина, в которой только и оставалось, что присесть, чтобы хотя бы видеть землю у ног. Естественно, что поезда пришлось остановить на целых полдня. Вот тебе и «к ночи». Дополнительная потеря времени, а если учесть, что и без того ползли, словно черепахи, опасаясь подрывов полотна или моста... Бдительный Дорофеенко тут же поднял по тревоге отдыхающих солдат, вооружил и расставил часовыми вдоль всего состава. Недовольное бормотание и зевки часовых, которым, к тому же запрещалось курить, стихли лишь, когда мгла рассеялась и можно было различить изъявлявших неудовольствие. Туман растворялся так же быстро, как пришел. По верху щебенчатой насыпи он почти исчез, а слева и справа сизая мгла задумчиво сворачивалась в сывороточные хлопья. Из-под них проявлялись пологие шершавые склоны холмов, меж холмов местами виднелись уже желтоватые ложбины, покрытые жиденьким лозняком. Зато на следующее утро по здешним понятиям установилась исключительно ясная погода. С пяти часов на востоке призрачно-серыми стали вершины холмов, а небо над горами посветлело быстрее обычного. Солнце выкатилось в глянцевую безоблачную голубизну. -Славно, что местность хорошо видно. -одобрительно сказал Дорофеенко. - Два дня, если честно, я себя чувствовал не в своей тарелке. Мало ли что... А тут даже ночью к пути не так-то просто подобраться. Ровнехонько! Правда, вот тот холмище впереди и справа... Сияющий какой-то...