Выстрелы к пушке «четвёрки» были удобны и компактны, металл не скользил в ладонях, заряжающему было удобно с ними работать. И скорострельность у Pzkfg-IV была довольно высокой? За что Топотун и ценил свою машину В прокачанный им до пятого уровня прибор наблюдения лейтенант увидел вспышку попадания на броне одного из вражеских тяжелых броневиков. Снаряд ударил в борт, прямо под башню. Бронемашину заволокло дымом. -Цель поражена! -бесстрастно доложил авторегистратор. -Награда -двести сорок один серебряный, семнадцать очков опыта. Внезапно по башне и правому борту застучало, словно кто-то высыпал ящик гальки. Это били пулеметы вражеской пехоты. Совсем нестрашно, но раздражет Эх, сейчас бы грохнуть осколочно-фугасным, да так, чтобы клочья подштанников взлетели! Но, во-первых, не видно цели. А во-вторых, главные цели сейчас не солдатики с винтовочками и ручными пулемётиками, а танки, броневики, самоходки и противотанковая артиллерия противника, их следовало выбивать в первую очередь. Чёрт! По броне опять ударило словно молотком по пустой бочке. Противотанковая «сорокапятка»? Где?! Лейтенант Косолапый развернул башню и увидел вспышку орудийного выстрела. Получи, (censored)! Топотун нажал на спуск, орудие коротко бухнуло, выкинула из затвора блестящую латунью дымящуюся гильзу. И только уничтожив огневую точку, Топотун вдруг осознал, что заваривается ну очень густая каша.
Совершенно неожиданно угловатый и чем-то похожий на гроб броневик «переплетённых стрел» попытался контратаковать с фланга. Вообще-то тяжелый шестиколесный бронеавтомобиль SdKfz-231 предназначался исключительно для разведки. Он имел экипаж из четырех человек и был вооружён двадцатимиллиметровым автоматическим орудием KwK.20 в небольшой вращающейся башенке. Но в нём сидели снайпер-стрелок и ас-водитель! Поэтому разведывательно-штабной бронеавтомобиль на поле боя оказался настоящим механическим хищником, гораздо более опасным, чем обычный броневик. Его легкая «скорострелка» не могла, разумеется, пробить брони «разинских» танков. Но меткий огонь орудия броневика SdKfz-231 был необычайно эффективен. При малом калибре главным фактором стала скорострельность. Тяжелые кассеты к «двадцатимиллиметровке» опустошались с бешеной скоростью. Экипаж вражеской SdKfz-231 слаженно и расчётливо работал во вращающейся башенке за скошенными бронелистами обшивки. Броневик выскакивал на большой скорости, гвоздил очередями по пушкам и прицелам, по командирским башенкам и гусеницам танков «разинцев», ослеплял и обездвиживал их. И вновь скрывался. -Дерьмо! Да твою ж мать, костлявую и некрасивую! -рассвирепел Топотун получив очередное сообщение о выведении из строя оптики его танка. Остановил машину, включил режим ремонта, устранил повреждение, тщательно прикинул место очередного появления вражеского снайпера, навёл туда пушку. Едва SdKfz-231 появился в перекрестье прицела и оно позеленело, указывая на надёжный захват цели, Косоллапый вжал спусковой рычажок. Неприятельскую машину заволокло дымом, а когда опал фонтаны дёрна и дыма, на поле боя, изрытом воронками, остался искореженный, опаленный остов броневика... «Тигры», ломая кованую ограду парка, ворвались внутрь, повернули и, оставляя по левую сторону роскошные, словно дворцы, здания купален, поползли по проспекту к центру Эхстервама. Средние танки роты двинулись за этим грозным навершием бронированного тарана. Внезапно перед наступающей ротой открылась площадь с баррикадами из мешков, набитых песком. За ними скрывалось не меньше десятка самоходных орудий и танков. Ловушка?! Снаряды «разинцев» посыпались на колонну баррикады вперемешку со свинцовым ливнем пулеметного огня. Осколочно-фугасные разбивали мешки с песком, рвали проволочные заграждения, отбрасывали сваренные из рельсов «ежи», а шрапнельные, разрываясь в воздухе, осыпали пехоту градом пуль. Внезапно в середине баррикады полыхнул взрыв. Выпущенный «тпантерой» Николае Чаушеску осколочно-фугасный снаряд врезался в зенитную самоходную установку с переплетёнными стрелами на башне. Взрыв бензобака превратил её в огненный шар. В разные стороны стороны полетели искореженные обломки брони и рваные ошметки тел. Тут же бронебойный снаряд, выпущенный «тридцатьчетвёркой» Косолапого попал точно под широкую прямоугольную башню вражеского танка, заклинив ее. Следующий снаряд, пробив борт, поджёг противника. Люки полыхающешго танка распахнулись, но экипаж был мгновенно скошен пулеметным огнем Хунжая Баребуя. Такая же участь постигла ещё одного укрывшегося за мешками с песком неприятеля: тут удар снаряда под погон башни оказался роковым, сдетонировала боеукладка, и башня подскочила на воздух, сорванная сокрушительной взрывной волной. Экипаж обратился в пепел. Самоходка бессильно свесила длинную пушку до самой мостовой, и «расстелила» гусеницу. Так её, гадину!