Когда мальчишка пришёл устраиваться на работу в шахту, на которой трудился и погиб отец, ему поначалу категорически отказали. Но характер Атаульфа был спокойный, флегматичный, и в его манере держать себя уже выявлялось безмолвные упорство и осмотрительность, присущие всем шахтерам. Эти свойства личности поддерживаются постоянной опасностью, нелёгким трудом и непростой обстановкой в шахте и, похоже, передаются в шахтёрских семьях по наследству от отцов к детям. Атаульф сумел настоять на своём. После долгих просьб и обращений в канцелярию капитан-губернатора зачислили в список шахтёров. Атаульфу объяснили, что трудиться ему предстоит по расписанию сокращённого рабочего дня, а заработную плату он будет получать в полном объёме, а ещё имеет право на бесплатное питание в рабочей столовой. Доплачивать за всё будет «Фонд наследницы Анны по адресной помощи детям». О, Стурния хорошо знала шахту, эту страшную черную пасть, поглотившую ее мужа! Её тянуло взглянуть на ужасное место, где после взрыва нашли обугленный труп её несчастного супруга... Но в шахты не пускали женщин, и она должна была удовлетворяться рассказами сына. Сколько раз она ждала Атаульфа у входа, сколько раз следила взглядом за большой клетью, где бадьи, подвешенные к стальным блокам на своих тросах скользили вдоль каменной кладки стен. Особенно грустно ей было следить за исчезающей бадьей, набитой людьми. Когда-то так под землю опускался её муж, а теперь так уходит ее единственный ребенок. Как часто наведывалась она в кирпичное здание под черепичной крышей у входа в шахту, заглядывала в кабинку табельщика, в машинное отделение, и в прочие служебные помещения! И, само собою мать не была в восторге от работы сына Обязанностью Атаульфа стало открывать после прохода вагонеток с углем одну из тех заслонок, которые служат в шахте для вентиляции и правильной циркуляции воздуха. Шахта находилась неблизко от дома, автобусное сообщение в бывшей Врыленции, теперь - Анюткино - пока что налажено не было, поэтому он почти всегда днём он дежурил у вентилятора, а потом ровно в 18.00 отправлялся в вечернюю школу, открытую по приказы деспотиссы Надежды и на пожертвованные ею средства. Математику, химию и черчение он одолевал с напором и усердием, и его успехи поражали учителей. Он заслужил репутацию самого способного и толкового работника не только в классе но и во всей школе. Занятия заканчивались в 21.15, поэтому Атаульф возвращался в шахту и ночевал в «караулке» в верхнем ярусе на глубине пятидесяти метров под землей. Он привык греться у огня громадной сушильни, где углекопы, выйдя из сырого ствола, прогревают одежду. Свыкся с каждым стуком и скрипом этой адской двери! Выучил имена подземных тружеников: приемщиков, отцеплявших гружёные углем вагонетки, прицепщиков, сортировщиков, промывальщиков, машинистов. Только два-три раза в неделю Атаульф поднимался на поверхность, чтобы побывать дома и насладиться: солнечным светом, синевой неба и материнской улыбкой. Ясно, что мальчишка походил отнюдь не на выхоленного ребенка, а напоминал скорее юного гнома, или трубочиста. Стурния первым делом хорошенько отмывала пришедшего домой сына, не жалея мыла и горячей воды. Потом доставала из недр некрашеного шкафа белую рубашку, костюмчик из синего сукна, перешитые из отцовских вещей, и, нарядив Атаульфа, весь день любовалась им. Имела полное право: отмытый от угольной пыли сын и вправду выглядел хорошо. Светлые льняные волосы, большие серые глаза... правда, лицо бледно и прозрачно... Жизнь под землей не делает сильнее и здоровее.