Проводив глазами патруль, хирург покачал головой и, зажимая нос, всё-таки повернул к помойке, которая как раз выходила на зады министерства. В утреннем воздухе висело непрестанное гуденье туч жирных изумрудных мух. В норе, вырытой в куче полусгнившего хлама, опасливо высунулось грязное изможденное лицо с испуганными глазами и ввалившимися щеками. Слушай, -сказал Копрокакис, -что в городе? Я хирург одиннадцатого лазарета, мне в министерство надо. - Ах, холера... -прошамкал беззубым ртом бродяга. Ну да, узнал - ты мне руку как-то зашивал, было дело. Не ходи никуда. Военные стреляют и всё про какую-то «крикоструцию» толкуют, про то, что царя Андроника больше нет, а править будет какая-то царица Матрёна Воительница. Твердят, будто от какого-то «балласта» надо избавиться. Только так думаю, что постреляют, да перестанут, а мы приспособимся. Так что посидел бы ты тихо. Если хочешь тут спрячу, пожрать пока есть. Мы никого не трогаем, и нас не тронут, а? Врач покачал забинтованной головой: -Э, нет. «Избавление от балласта» - это когда как раз и режут, тех, кто не трогает. -Эва как...-сокрушённо вздохнул бездомный. -Страх-то какой! Из города, что ли попробовать сбежать? Через канализацию, а? - Не знаю. -сказал Теофилис. -Возможно, и надо сбежать. Через канализацию. Каждый за себя... В густых кронах деревьев, как обычно, орали и вздорили вороны. Пыльные серые вихри крутились по площади, где перед ступенями входа в министерство здравоохранения стоял устрашающего вида танк КВ-1Э с рисунком толстого добродушного ягуарчика на клёпаной башне. Обычно в этом районе ромейской столицы не было людно, но сейчас Теофилис со страхом и смятением заметил здесь некоторое оживление. Солдаты в чёрных комбинезонах имперских танкистов конвоировали, толкали, тащили волоком полицейских его царского величества в порванных серых мундирах. Толкали в спины угрюмо озирающихся бандюков из ночной стаи. Гнали прикладами блохастых бомжей в тряпье. Вели, ухмыляясь, почти голых, покрытых от страха гусиной кожей и истошно вопящих девок. Здание министерства при прежних древних царях было тюрьмой на прочном двухэтажном фундаменте. Потом очередной августейший правитель Андроник XI Целитель передал постройку учреждённому им Приказу лекарств и лекарей, впоследствии преобразованному в Коллегию телесной бодрости, а ещё позже - в Министерство здравоохранения. Копрокакис, поглядывая на жуткую суету на площади, оттянул тяжёлую дверь и нырнул в темноту сырых коридоров, где пахло старостью и пылью. Внезапно из какого-то незаметного перехода, семеня, выскочила солидного вида дама в униформе государственной служащей, вскрикнула от радости, простирая к доктору руки. Он узнал давнюю знакомую, начальницу департамента массовой терапии. На её рукаве также красовалась повязка.
Они раскланялись. -Дорогой коллега! -вскричала чиновница. -Счастлива встретить! Вижу, вы тоже в числе избранных? -Разумеется, дорогая коллега. -ответил Теофилис, поправляя повязку. -Разрешите пригласить в кабинет на кофе, коллега? -Почту за честь, коллега. -Его императорское величество Всеслав I всегда вселял в меня восхищение! -восторженно говорила начальница департамента, разливая кофе. -Я всё время ждала, что он в конце концов уберёт ничтожного царишку, укажет нам новые эффективные пути развития и откроет блистательные гуманистические перспективы. За окном отрывисто простучал пулемёт. -Да! -убеждённо продолжала чиновница. -Мы, ромейские патриоты, всегда будем поддерживать императора! Наступили, наконец, в возрожденном государстве желанные порядок и стабильность. Осененные защищающей десницею великого Ордена, к которому я всегда питала величайшее уважение и, (не стану скрывать), сердечную нежность, мы быстро достигнем неслыханного процветания. А медицина вообще поднимется до недоясягаемых высот! Я как раз пишу сейчас докладную записку по этому поводу. -Стрельба за окнами отвлекает. -посочувствовал хирург, вспомнив хвалебную речь начальницы на последнем дне рождения царя ромейского Андроника XXVI Набожного, выдержанную в тех же выражениях. -Немного отвлекает. -согласилась начальница департамента. -Именем императора! -Во имя империи. -откликнулся Теофилис. 06 Я следил за суетой в покоях свежерасстрелянного Андроника XXVI. По ним трудолюбивыми муравьями расползлись солдаты двух строительных батальонов, выгребая грязь и подготавливая аппартаменты к реконструкции. К сожалению, я, опасась слежки со стороны ревизоров, не мог воспользоваться оформительской программой «Машина дизайна» и сразу превратить «дворец» во дворец. -Когда появится Матрёна? -спросила Надя. -Должна вот-вот. -угрюмо ответил я. -Что-то мне не по себе. -В конце концов, это её личный выбор, на который она имела полнейшее право. -очень-очень редко в Надином голосе проскальзывают такие интонации, решительные и безапелляционные, -Так что, прекращай самоедство, тебе это даже не к лицу. Действуй.