Девушки молчали, испуганные. Но однажды ночью трое из них потихоньку ушли. Они вернулись, но ушли другие. И так повторялось каждую ночь. А Волк жалел их и делал вид, что ничего не замечает. Он опасался, правда, что многие останутся в стойбище, но, к его удивлению, возвращались все, кто уходил.
В хижине вождя собирались старейшины. Все уже знали, что молодые охотники отбили пленниц, знали, что вернулось их немного. Надо было решать, как поступить с ними.
– Каменный Хозяин сердится, – кричал шаман. – Вот уже месяц танцуют горы. Ненадолго затихают и снова пускаются в пляс. Молодые охотники рассердили Хозяина. Олени опять не придут. Будет голод.
– Так уже было, – кивнул Белый Медведь.
– Во всем виноваты ослушники! – опять закричал шаман. – Те, кто ходил в страну Огня! Те, кто ходил к Собакам! Больше всех виноват Волк. Каменному Хозяину это надоело. Вот почему он сердится. Волка надо бросить в огненное озеро, тогда Каменный Хозяин успокоится. А тех, кто ходил с ним, изгнать. Пусть идут, куда хотят.
– Но девушки-то не виноваты, – угрюмо заявил Старый Дуб. – Девушек можно принять в племя.
– Возьмем девушек – придут Собаки, плохо будет, – сказал Черный Лось. – Девушек жаль, но что делать?
– Надо отправить девушек обратно к Собакам, – предложил шаман. – Собаки тогда никогда больше не нападут на Птиц.
– Какое дело Каменному Хозяину до Птиц? – спросил Морж. – Хозяин воюет с морем. Что ему люди? Нужно принять в стойбище воинов и девушек. А от чужих отобьемся.
– Трудно будет отбиться, – уныло покачал головой Лось, – собаки подстерегут. Их много.
Поднялся вождь, и все смолкли.
– На совете старейшин решили, – спокойно сказал он. – Кто нарушит приказ не ходить к Собакам, будет изгнан. Каменный Хозяин пустил Волка в страну Огня. Он любит Волка и не примет его в жертву. Если девушек не будет в стойбище Птиц, Собаки не будут мстить племени. Значит, пусть девушки уходят, куда хотят, из земли Птиц. Все, кого привел Волк. Никто не должен оставаться здесь. Может, кроме одной-двух девушек, лица которых нужно раскрасить и которые должны всегда носить длинную одежду. Это, – добавил вождь, – если кто-нибудь из воинов захочет взять девушку в свой вигвам. Одну-две, но не больше.
– А почему две девушки? – заинтересовался Лось.
– Ну, может, три, но не больше. Будет больше – и Собаки поймут обман, – объяснил вождь. – Они же помнят, кто оставался в стойбище после их набега. И одна-две затеряются в толпе.
И старейшины согласно наклонили головы. Все разошлись. Только Белый Медведь и Морж продолжали сидеть молча, глядя каждый перед собой.
– Скажи, – не выдержал, наконец, Морж, обернувшись к вождю. – Орел ведь был с нами. Орел ведь знал, что Волк пошел в страну Собак. Зачем же Орел сейчас говорил так? И Белый Медведь, – обернулся он к Белому Медведю, – был здесь. Зачем же Белый Медведь молчал на совете?
Неожиданно вождь улыбнулся.
– Скажи, – в свою очередь спросил он Моржа, – что будет, если ослушники останутся в стойбище?
– Начнутся ссоры, – вместо Моржа ответил Белый Медведь. – Племя ослабеет.
– Не только, – сказал вождь. – Если начнется голод, их все-равно изгонят. Шаман постарается. Придут Собаки, и пленниц все равно выдадут. А если молодые воины с девушками уйдут в новую страну, многие уйдут с ними, особенно сейчас, когда племени снова грозит голод. Морж ведь уйдет? – неожиданно спросил он.
– А вождь? – спросил Белый Медведь.
– Вождь идет туда, куда идет большая часть племени, – наставительно сказал вождь. – Это закон. Разве Белый Медведь забыл обычаи?
Глава 38
ПЕСЕЦ
– Ну что ж, – сказал Волк, узнав о решении совета, – будем ждать. А когда можно будет идти, пойдем в новую страну.
– А если не хватит времени дождаться? – спросил Леопард.
– Уйдем к Береговым. Они приютят Птиц на время.
Утром он снова пошел к Горячей долине. Туча пара распалась на отдельные облака. Тише стало шипение струй кипятка, бьющих со склонов, да и сами струи летели не так далеко, как раньше. Посветлел и Большой водяной столб, рев которого сменился басовитым погромыхиванием. На этот раз Волку удалось подойти почти вплотную к долине, но войти в нее он все же не решился, так как струи пара и лужи кипятка шипели даже в тех местах, где он ходил посуху, когда впервые пришел в долину. Сильным был пока и горячий дождь, быстро промочивший его одежду. Волк отошел немного и начал ждать.
Извержение явно шло на убыль. Мелела горячая река, вытекающая из долины, все меньше становилось фонтанчиков. Еще парили мокрые черные камни, но уже не плевались больше кипятком. Грохот и рев сменились бульканьем, чавканьем. Пузырились грязевые лужи зеленовато-серого цвета, покрывались тонкой коркой, трескавшейся ежеминутно, заливались горячей грязью и снова застывали. Под порывами ветра воздух очищался и не туманил больше головы резким едким запахом.
– Пожалуй, можно идти, – решил Волк на третий день ожидания. – Правда, столбы могут разбушеваться снова. Но кто знает, когда они засыпают, а когда просыпаются. Приходится рисковать. И он отправился к своей стоянке. Волк уже видел дымки костров, когда навстречу ему поднялись трое Птиц. Волк не удивился. Он знал, что девушки бегают в стойбище, знал, что люди стойбища приходят к ним. Правда, после совета старейшин девушки в стойбище уже не заходили, но встречались с родственниками поблизости от него, украдкой, тайком, стараясь никому не попасться на глаза.
– Как ходил? – шагнул навстречу ему Тюлень, поднимая правую руку в приветственном жесте.
Волк тоже поднял правую руку с раскрытой ладонью, отвечая на приветствие, но сказать ничего не успел. Страшный удар обрушился на его голову. Мелькнуло перекошенное лицо Песца, заходящее солнце покатилось по небу, вспыхнуло ослепительным светом, и красноватая мгла заволокла глаза, помутилось сознание…
Очнулся он в яме. Это не была ловчая яма, широкая, с кольями, вбитыми в дно, покрытая ветками и травой. Это была яма для пленных, узкая и очень глубокая, с толстой подушкой кедровых веток и травы на дне, чтобы можно было сбросить туда пленника, не повредив его. На фоне уже потемневшего неба по краям ямы чернели головы воинов, которые, наверное, принесли его сюда. Волк не мог различить лиц, склонившихся над ямой, но сразу же узнал голос Песца.
– Девчонки не пойдут через Гремящий мост без Волка, – отвечал кому-то Песец. – Побоятся.
Чей-то голос бубнил неподалеку от ямы. Волк расслышал только слово «Лохматые».
– Лохматые! – усмехнулся Песец. – У них есть свои девушки. Много воинов погибло у Лохматых. Зачем им кормить наших девушек?
– Шаман говорит, что у них один путь – к Собакам. А если они не захотят идти, Птицы сами отведут их. И хорошо. Шаман говорит: тогда Собаки не придут к Птицам.
«Значит, все это подстроил шаман», – понял Волк. Снова забубнили голоса. Волк уловил: «Новая страна».
– Шаман говорит, – важно сказал Песец, – если будет голод, шаман сам поведет все племя в новую страну. И Каменный Хозяин пропустит племя. Если поведет Волк, он засыплет племя огненным дождем. Так сказал Каменный Хозяин шаману.
«Значит, не все согласны с шаманом. Они о чем-то спорят», – подумал Волк и закричал:
– Сажать соплеменника в яму! Сажать Волка, который разведал для племени новую страну! И вы называете себя воинами!
– А, очнулся! – наклонился над ямой Песец. – А Волк думал о соплеменниках, когда выдал их Береговым? Когда повел на смерть в Огненную страну молодых воинов? Много вернулось их с Волком? А где Лис, Калан, Рысь, Тупик, Кот? Где тс, кто ходил с Волком к Собакам? Пусть Волк не кричит, – добавил он, подумав. – Здесь все, кто ходил к Береговым. Все, кого выдал Волк. А в новую страну Волк ходил для себя. Чтобы стать старейшиной.