— Чего губы надул? Самокритику не принимаешь. Ладно, перекусим это дело и запьем святой водичкой. Двигайте за чемоданом, загляните в магазин, а я пока дома похозяйничаю. Только поживее: одна нога здесь, другая — там.
Вадиму не очень хотелось идти к Ляпину. Но нельзя было обидеть бригадира. Тем более что Ляпин заботливо отнесся к нему, новичку, и сам предложил взять его в свою бригаду. И все-таки было в нем что-то настораживающее, даже отталкивающее.
— Он что, всегда такой? — спросил Вадим, когда Ляпин скрылся за углом дома.
— Мировой мужик! Человек что надо!—убежденно ответил Аркадий.—Ты не гляди, что он грубоват. Его жизнь не баловала. Прошел огонь, воду и медные трубы. Чукотка — это, брат, не сахар!
— Как он туда попал?
— Судьба играет человеком. Мало ли кто где был! Не в том дело: Чукотка или не Чукотка. Ты посмотри его на деле. Свою бригаду в обиду не дает. Тебе здорово повезло. Потом не раз спасибо скажешь.
Горячее заступничество Аркадия почему-то еще больше насторожило.
— Знаешь что,— сказал Вадим, когда они подошли к зданию управления,— я все-таки пойду свое общежитие разыскивать.
Аркадий испуганно замахал руками.
— И не думай! У нас в бригаде так не полагается. Бригадир сказал — порядок! А ты ломаешься. Так нельзя. Сам должен понимать.
Вадим понял одно: Аркадий будет очень обижен, если он разобьет компанию. Надо идти.
Зашли в магазин, и Вадим про себя согласился, что у Ляпина были основания для «самокритики». На полках безраздельно господствовала «Камбала г, томатном соусе», кое-где подцвеченная «Зеленым го-рошком». Аркадий прошел в кондитерский отдел.
— Полкило «Буревестника», девушка.—Заметив недоумение Вадима, пояснил:—Женщинам надо оказывать внимание.
— Он женат?
— Можно сказать, да. Точнее, хорошая знакомая.
Весьма стоящая женщина. Только из-за нее одной и то стоило бы пойти. А ты чего боишься? Не съест, не бойся.
— А чего мне бояться? Что я, баб не видал? — пренебрежительно бросил Вадим и пошел за Аркадием, хотя самого не оставляло ощущение, еще не совсем осознанное, но все усиливающееся, ненужности своего поступка. Непонятным было неожиданное внимание Ляпина. По первому впечатлению трудно было представить его в роли радушного хозяина…
«Да что, на самом деле, съедят меня там? — рассердился Вадим.— Валяться одному на койке в общежитии тоже мало радости».
Конфетам Неля обрадовалась. Сбегала к себе в комнату, принесла вазочку с длинной ножкой, высыпала в нее конфеты и поставила на стол, хотя там среди остальной снеди уже стояла такая же вазочка с конфетами.
И одарила Аркадия ласковой улыбкой. Но тут же забыла о нем и все внимание устремила на нового гостя.
Вадим, которого с непривычки первая же рюмка оглушила, встречая ее влажный взгляд, хмурился и отводил глаза в сторону. Но она словно не замечала этого, снова и снова обращалась к нему с вопросами, старательно подбавляла ему на тарелку закуски: то кусочек янтарно-желтого копченого омуля — отведайте нашей сибирской рыбки,— то колбасы — колбаска не очень, да уж чем богаты, тем и рады,— то порезанное мелкими ломтиками сало — закусывайте, закусывайте, наверно, с дороги и не кушали еще.
И когда тянулась через стол, прогибалась в поясе так, что розовая шерстяная с короткими рукавами кофточка туго обтягивала полные груди.
Ляпин невозмутимо наблюдал за ее стараниями, и только изредка по квадратному его лицу пробегала жесткая.усмешка. Он по обыкновению говорил мало, преимущественно прибаутками, отпуская их по ходу дела.
Наливая по второй, приговаривал: «Первую не закусывают», наливая по третьей: «Бог троицу любит», по четвертой: «На четырех углах дом стоит».
Аркадий, успевший уверить себя, что Неля к нему неравнодушна, был задет ее непостоянством и не мог решить, как же ему теперь держаться. Убить ли ее своим равнодушием или прямо дать ей понять всю недостойность ее поведения? И он то с безразличной усмешкой пытался заговаривать с Ляпиным, то бросал на сидевшую напротив Нелю негодующие взгляды.
Но она совершенно не обращала на него внимания, и в конце концов он возненавидел этого курчавого, как баран, Вадима, которого черти принесли неизвестно откуда и неизвестно зачем.
А Вадиму было плохо.. Комната со всем, что находилось в ней, уже покачивалась в его глазах с боку на бок. Он плохо слышал, что ему говорила склонившаяся над ним Неля, и костенеющим языком, невпопад отвечал на ее игривые шутки. То и дело подступало противное ощущение тошноты.