* * *
Над Петербургом все злее расходилось осеннее ненастье: пронзительный ветер дул с Невы; косматые, рваные тучи огромными тенями носились над городом, цепляясь за шпили и кресты колоколен.
И, может быть, именно в тот вечер Гоголь внес в свою записную книжку несколько слов о Леонтии Коренном. В этой книжке он отмечал все, что находил особенно нужным для второй части «Мертвых душ». Он записывал торопливым, плохо разборчивым почерком:
«…Гренадер Коренной, когда уже стиснули со всех сторон французы…»
Гоголь писал эти строки, вырываясь мыслью из петербургского ненастья к отдаленному времени, к ушедшим людям. Его манил образ человека, в ком сильное присутствие русского духа было главной чертой.
