Запинаясь о мешки и какую-то сельскохозяйственную утварь, я немного побродил между стеллажами. Ценники были далеко не на всем, но все же присутствовали и, судя по ним, полученная за нож сумма в три рубля оказалась не маленькой, хотя и солидной ее, конечно, не назвать. Продукты стоили очень дешево, самыми дорогими были, так называемые, колониальные товары - перец, кофе, чай и шоколад. Из вещей прилично стоили металлические изделия и одежда, почти все остальное продавалось буквально за копейки.
Кстати, ножик, взамен утраченного, неплохо бы прибрести. Попросив продавца представить весь ассортимент, я выбрал понравившийся - натуральную финку. Нет, не классический финский "пуукко", а русский "сучок", который лавочник назвал артельным ножом. Кованый клинок с небольшим понижением обуха, вощеная рукоять из березового капа с характерным выступом - этим самым сучком, и вместо гарды латунное кольцо. Отличная вещь! Куда там китайской поделке. К ножу шли простые, кожаные ножны, длиной чтобы рукоять утапливалась до половины. Ценное приобретение тут же удобно устроилось у меня за голенищем.
Закончив, на сегодня, с покупками я потопал обратно к вокзалу, а там сразу двинул в буфет. Федор, как и предполагалось, никуда не делся.
- Забыл спросить, ты когда освободишься?
- Поезд пройдет, и через час сменяюсь. Но могу вас прямо сейчас домой отвести.
- Не надо, подожду. Поезд когда будет?
- Без четверти восемь должен.
- А сейчас сколько?
Федор важно достал из жилетного кармана часы на цепочке и щелкнул крышкой.
- Половина седьмого, ваше сиятельство.
Не бедствует, я смотрю, буфетчик - часы здесь не всякому по карману, неудивительно, что он за выкидуху так ухватился.
- Нормально, почитаю пока. Газеты есть еще? Любые пойдут.
- Как не быть, найдем.
- Неси, и чайку мне потом сообрази. Бутербродов, пожалуй, тоже... с икоркой.
Готовых бутеров не было, но на полках присутствовали банки с красной и черной икрой, на которую я и нацелился.
Заметив, что Федя немного напрягся, добавил:
- Считай, что я уже у тебя на постое. Все вместе потом посчитаешь.
Мужик моментально оттаял и сразу предложил:
- Так может еще с балычком?
- Делай. Но для начала, по паре штук с икрой. - Строго распорядился я, после чего с головой погрузился в газеты. Федор периодически подтаскивал мне чай и бутерброды, которые я наворачивал не отрываясь от прессы, а когда начало темнеть, предупредительно поставил на стол керосиновую лампу.
От чтения меня оторвал далекий паровозный гудок. Я отодвинул газеты и, следом за пассажирами, которых вместе с встречающими набиралось всего-то человек десять, отправился на платформу посмотреть на прибытие поезда - паровоз для меня зверь не слишком привычный.
Окутанный паром, раздирающий мглу яркой фарой, гудящий и пыхтящий паровоз действительно производил впечатление. Вот он начал притормаживать, подходя к платформе, затем аккуратно подтащил состав к вокзалу и, наконец, совсем остановился. На платформе началась суета с посадкой и высадкой. А я не торопясь двинулся вдоль перрона, посматривая в окна вагонов.
Неожиданно, мое внимание привлекла какая-то возня в самом конце состава. Фонари горели только у вокзала и края платформы терялись в темноте, поэтому рассмотреть, что там происходит было сложно. Я заинтересовался и прибавил шагу. Подойдя ближе, кое-что разглядел и еще наддал, потому что творилось нечто нехорошее - у остановки последнего вагона, три человека тащили куда-то в сторону от путей, четвертого. Помогают подвыпившему приятелю? Что-то совсем не верится! Стоит прояснить. В силу характера, я не имею привычки обходить такие ситуации стороной. А при моих габаритах, одного вида частенько бывает достаточно для благополучного разрешения большинства подобных проблем. Но в этот раз вышло по-иному...
Никаких разговоров, типа "отвали" или чего-то подобного, не было. От группы отделился человек, спокойно подошел, и молча ударил меня ножом. Верее, попробовал ударить... Я привычно взял противника на прием, выворачивая оружие, и кажется, немного переборщил, рука явственно хрустнула выходя из сустава и убийца взвыл. Но тут же как-то извернулся, пытаясь освободиться, дернулся от боли и... непонятным образом, напоролся на свой же клинок! Я выпустил нападающего из захвата и приложил кулаком ему в челюсть - для надежности. Он хоть и поранился, но вроде не сильно, а недобитков за спиной оставлять нельзя. Бандит кулем рухнул на землю.
Двое других моментально бросили свою жертву и рванули в мою сторону, а оставленный ими человек, осел в снег - или пьян или приложили не слабо, но сейчас не до него.
У одного из нападавших я заметил дубинку, второй, вроде как, был с пустыми руками.
Первого я встретил ударом ноги под коленку и, увернувшись от неловкого взмаха дубинки, заехал кулаком ему в нос, сразу же добавив в ухо. Бить по корпусу сейчас почти бесполезно - зима, толстая одежда на всех. Потеряв шапку, отоваренный бандит отлетел в сторону и зарылся головой в сугроб, но на подходе был второй.
Странным показалось то, что следующий противник замахиваться для удара стал раньше времени... и ударил тоже... В последнее мгновение я осознал в чем дело, но сделать уже ничего не успел, только чуточку отклонить голову, поэтому удар гирькой кистеня пришелся не прямо в висок, а с левой стороны лба. Голова как будто взорвалась! Ничего не видя, я на подкашивающихся ногах шагнул вперед и, уже падая, нанес удар, вкладывая в него вес всего тела. Под кулаком аж чавкнуло! Значит, куда-то попал... После чего оказался на земле, лицом в снегу. Абзац! Сейчас очухаются и добьют - мелькнула мысль. Но последним, что я услышал, уже теряя сознание, был выстрел...
Глава 2
Очнулся я резко и сразу. Сел и огляделся. Я находился в небольшой комнатке явственно отдающей казенщиной. Обстановка скромная: две кровати, одну из которых я как раз и занимаю, стол, стул и шкаф. На столе графин с водой и два стакана на блюдечках. Все. Очень похоже на палату в сельской больнице.
За окном светло. Значит, времени с момента как мне по бестолковке прилетело, прошло немало. Скорее всего, сегодня уже двадцать пятое. Вряд ли дольше в отключке провалялся, чувствовалось бы. Выспался хорошо, но состояние не очень: подташнивает, лоб болит и вообще голова трещит как с похмелья, но это явно не оно - как пить дать сотрясуха, и неслабая! Я поднял руку и нащупал на голове повязку. Лечат, значит. Интересно, чем там все вчера закончилось, и как я сюда попал? Впрочем, как попал понятно - подобрали и принесли. А про остальное гадать бесполезно. Появится кто-нибудь, спрошу.
На мне оказались надеты короткие кальсоны и, грозящая вот-вот лопнуть на плечах по швам, белая, нательная рубаха. А мои вещи где? Я встал, прошлепал босиком к шкафу и открыл дверцу. Ага, все здесь. Засунул руку в карман дубленки и убедился, что паспорт, смартфон и часы на месте. Понятно, ограбить вчера не успели. И, кажется, не спалили когда раздевали - не наблюдаю решеток на окнах или ненужного оживления вокруг. Но вряд ли здесь принято по карманам шарить. А одежда у меня аутентичная - верхняя еще вчера проверку выдержала, свитер, хоть и машинной вязки, но вопросов вызвать не должен, рубашка тоже в тему: клетчатая, фланелевая, самая что ни на есть американская. Вот трусы, тех кто раздевал, могли удивить, но как-нибудь переживут.
Каждое движение отдавалось болью в голове, заставляя морщиться. Как же это меня угораздило так подставиться?! Хотя, понятно как... Говорят, что против лома нет приема - нахально врут. Есть и не один, весьма эффективные, а вот против кистеня с этим действительно туговато. Уклониться можно, руку подставить, действовать на опережение, в конце концов... но если кистень в умелых руках и удар нанесен неожиданно, защититься шансов почти нет! Что мне недавно и продемонстрировали...