Зарождение и разрастание прослойки деклассированных элементов, которые по существу становятся или станут в ближайшем будущем люмпенами, объясняются несколькими взаимосвязанными факторами. Быстрота роста населения в условиях Гренландии не дает возможности для трудоустройства безработных. Специфические экологические условия острова не позволяют прибегнуть к тем "клапанам", которые снижают давление деклассированных социальных групп на социально-экономическую жизнь в других развивающихся странах, пораженных демографическим взрывом, и дать работу людям в традиционных аграрных отраслях, которые, правда, малопродуктивны, но способны все же их прокормить. Поэтому доля люмпенов в гренландском обществе растет, и вряд ли этот рост при сохранении нынешнего уклада снизится в обозримом будущем. С другой стороны, датские субсидии, гарантирующие всем прожиточный минимум, не дают этим люмпенам умирать с голоду. Они превращаются обычно в "динамичную антисоциальную силу, легко поддающуюся влиянию экстремистских лозунгов, препятствующих проведению прогрессивных преобразований" [43].
Впрочем, все сказанное отнюдь не означает, что подобный путь неизбежен для всех или даже большинства переселенцев. Эту часть городского населения нельзя, пожалуй, рассматривать как четко ограниченную группу со значительно худшими, чем у остальных горожан, жизненными условиями. Речь может скорее идти о смешанной группе, представители которой по причине сильных социальных и экономических стимулов сменили среду обитания на новую, вначале, возможно, казавшуюся большинству из них более благоприятной, но впоследствии не предоставившую им возможности подняться на новую ступень социальной лестницы.
Известные проблемы возникают и с более интегрированными в современное общество трудящимися. Как и другие народы на ранней стадии развития, гренландцы соблюдали множество весьма сложных и тонких предписаний и правил, сохранивших силу до нашего времени. Между тем у европейцев соответствующие правила были давно забыты; взамен появились новые, связанные с процессом труда в товарном производстве, с трудовой дисциплиной в частности. Эти предписания кажутся воспитанному в старых традициях эскимосу столь же нелепыми и ненужными, как нам, скажем, закон, согласно которому гренландка после родов должна не только готовить и есть пищу отдельно, но и не брать воду из общего котла. Наоборот, совершенно недопустимым было для уважающего себя эскимоса пропустить возможность охоты, когда тюлень подходил к берегу. Тогда в стойбище на второй план отходили все без исключения дела, и сегодня к таким "неважным" делам гренландцы относят работу на шахте или предприятии. Возникает парадоксальное положение, когда при массе безработных остается незанятым значительное число рабочих мест. Причем проблему обостряет упомянутый рост прослойки деклассированных элементов, утративших потребность в труде и отказывающихся подчиняться трудовой дисциплине. На вчерашних охотников, превратившихся в промышленный пролетариат, неизбежно обрушатся все проблемы современного капиталистического мира, а решать их будет не легко. До окончательного перехода к товарной экономике и глубокого осмысления новых условий жизни, ее зависимости от остального мира гренландцы внешним миром интересовались мало. Никто не мог и не хотел сравнить свой уровень благосостояния с уровнем в других странах или хотя бы с немногочисленными датчанами, жившими в Гренландии. Между жизненным стандартом одних и других была пропасть в несколько социально-экономических формаций, жизнь их строилась на совершенно иных предпосылках. Было бы странно ожидать от гренландцев недовольства своим традиционным хозяйством, пищей, всем освященным веками образом жизни. "Самоед, потребляющий тюлений жир и прогорклую рыбу, не беден, потому что в его замкнутом обществе у всех имеются одинаковые потребности" [44]. Если недовольство и имело место, то скорее из-за перехода к новой экономике, повлекшего за собой не только положительные, прогрессивные перемены, но и мучительный процесс ломки многих испытанных столетиями и привычных институтов и обычаев.
Настоящее же недовольство, глубокое неудовлетворение создавшимся положением могло возникнуть лишь тогда, когда гренландцы, в основной своей массе порвав с традиционной экономикой и став на новую хозяйственную основу, обнаружили, что положение их не поднялось до уровня европейцев (точнее - датчан), стоящих на той же экономической базе и исполняющих схожую работу на том же профессиональном уровне. Поток информации при всей его поверхностности смог все же ознакомить основную массу эскимосов и с возможностями "большого мира", которые могут открыться перед Гренландией и ее народом в результате активного использования всех материально-технических и культурных ценностей, что накопило человечество. Окончательно перелом в национальном сознании оформился в конце 1960-х начале 1970-х годов. Социальное неравенство привело к зарождению классового сознания, у гренландцев как бы раскрылись глаза на то, что они платили за датскую помощь и сотрудничество слишком дорогой ценой - отказом от любых моделей политического и экономического развития, кроме капиталистического.
ЗВЕРОБОЙ СПУСКАЕТСЯ В ШАХТУ
Еще в 1750 г. датскими властями была основана Королевская гренландская торговая компания, в ведение которой перешли все фактории острова; впоследствии она стала единственной организацией, ответственной, за снабжение населения Гренландии, скупку, обработку и сбыт продукции, транспортную связь и т.д. [45]. Предоставление компании широкой монополии и, значит, ключевой роли в развитии экономики острова было направлено к тому, чтобы исключить возможности неконтролируемого влияния на гренландцев извне и сохранить их традиционную производственную культуру, основанную на морской охоте.
Предусматривались довольно жесткие меры пресечения не только экономического, но и негативного морального воздействия европейцев на эскимосское общество, опасность которого считалась реальной при всей незначительности датского населения по сравнению с общей численностью эскимосов ("колониальных войск" на острове не было никогда, число служащих же не превышало в начале XIX в. 200 человек на 6 тыс. эскимосов). Датчанам, согласно датским установлениям, запрещалось входить в эскимосские хижины, нанимать служанок они могли лишь из числа пожилых эскимосок и т.д. Постепенно все больший процент служащих компании стал приходиться на долю местного населения. (В 1970 г. из 3700 служащих компании 3400, или 92%, были гренландцы.)
Несмотря на то что в наши дни Королевская гренландская торговая компания утратила монополию в ряде отраслей экономики, она сохранила за собой доминирующее положение в хозяйственной жизни острова благодаря материальной поддержке государства, которой она пользовалась в значительно большем, чем частные фирмы, объеме. Впрочем, приносила доход и некоторая предпринимательская деятельность компании.
Королевская гренландская торговая компания в послевоенный период постепенно превращалась из торгово-промышленной организации в административно-экономический орган государства. Она стала одним из директоратов министерства по делам Гренландии, причем самым влиятельным. В ее обязанности по-прежнему входит обеспечение снабжения и большей части производственной деятельности в Гренландии, организация нормальной работы всех видов транспорта, скупка и продажа охотничьей и рыбной продукции, профессиональное образование, технологическое совершенствование различных отраслей хозяйства.