Какое-то время все, что я могла делать, это лежать в его объятиях и рыдать.
Я плакала обо всем.
О прошлом.
О настоящем.
О добре и зле.
И когда я, наконец, выплакала свою последнюю слезу, я обрела завершенность. Каждый отколотый кусочек восстановился, и впервые с тех пор, как огонь лизнул мою кожу и изгнал меня из моего мира, я почувствовала себя цельной.
Больше никаких недостающих частей. Больше никаких дырявых воспоминаний.
Я именно такая, какой должна быть.
Его.
Мое дыхание медленно выровнялось, всхлипывания стихли в сигналах показаний пульсометра.
Артур устроился на односпальном матрасе, целуя меня в щеку.
— Иди сюда.
Притянув меня к себе, он помог мне втиснуться в сонное тепло своей постели. Тяжелые удары его сердца успокаивали меня, и я расслабилась впервые за много лет.
— У нас все хорошо? — наконец прошептал он.
Я кивнула, потершись щекой о его грудь.
— Лучше, чем хорошо.
Я застенчиво улыбнулась, смущенная своим нервным срывом, и посмотрела ему в глаза.
Зеленые радужки светились чем-то, чего я раньше не видела.
Удовлетворением.
Исчезло резкое сияние, которое никогда не исчезало. Исчезла жесткая ненависть в его глубинах. Он был свободен — точно так же, как и я. Исцеленный и цельный, по-настоящему живущий настоящим моментом, а не прошлым или будущим.
Я судорожно вздохнула. Мои глаза щипало от слез, и я ничего так не хотела, как погрузиться в тяжелый сон в его объятиях. Но он дал мне возможность исцелиться; я бы сделала то же самое для него.
— Ты нашел свой покой?
Он кивнул, повязка на голове задела подушку.
— Так и есть.
Данное мной обещание не спрашивать, что сделала «Чистая порочность», исчезло. Я была счастлива, что он обрел покой, но какой ценой? Сможет ли он жить с тем, что произошло прошлой ночью?
Я отвернулась.
— Что случилось?
Я кивнула, проводя пальцем по складке на постельном белье. Он убил их. Я не знала, как можно радоваться чьему-то исцелению ценой гибели другого — даже если он того заслуживал.
Когда я не ответила, гнев исказил его черты.
— Я закончил это.
Мое сердце сжалось.
— Ты убил их.
Не отводя взгляда, не выглядя раскаявшимся, виноватым или опечаленным, он кивнул.
— Да.
— И Рубикса и Ассуса?
Здоровой рукой он сжал простыни.
— Я покарал их за совершенные ими преступления. Их обоих.
Я глубоко вздохнула, поглаживая накрахмаленное постельное белье. Часть меня была в ужасе от того, что я влюблена в человека, который мог так бесчеловечно отнять жизнь, но другая часть меня испытывала чувство гордости. Гордости им за то, что он постоял за себя. За то, что, наконец, оставил этот кошмар позади.
Артур поднял взгляд на меня.
— Моя месть свершилась, Лютик.
Я вздрогнула от холодной решительности его голоса.
Его губы смягчились.
— Не задавай больше вопросов. Что сделано, то сделано. И я рад, что это сделано. Но я не хочу об этом говорить. Понимаешь?
Я понимала. Что бы ни случилось прошлой ночью, это было мучительно и отвратительно. Я не хотела, чтобы это знание запятнало мои мысли. Не хотела знать, что он сделал или какие шрамы у него останутся из-за этого.
Я опустила голову.
— Понимаю.
Артур тяжело вздохнул.
— Спасибо.
— Я просто рада, что ты обрел покой после всех этих лет.
Взяв меня за руку, Артур улыбнулся — искренней улыбкой — без остатка прошлой боли или страданий. Мое сердце екнуло, когда он поцеловал тыльную сторону моих пальцев, прижимая меня к себе.
— Отныне жизнь станет намного счастливее, Клео.
Я улыбнулась, тая в его объятиях.
— Пока мы вместе, жизнь не может быть лучше.
Прошло несколько минут, и вместо разговора были только писк и гудение. Наконец, Артур пробормотал:
— С прошлым покончено. И скоро наступит и будущее, — с этими словами он поцеловал меня в голову, его мышцы расслабились, и он начал погружаться в болеутоляющее и сон. — Останься со мной…
Я кивнула.
— Всегда.
Ему не потребовалось много времени, чтобы уснуть. Я не последовала его примеру. Я лежала без сна целую вечность, надеясь, боясь, молясь, чтобы наше будущее было лучше прошлого.
Эта ночь была одной из самых длинных ночей в моей жизни. Но в конце концов все закончилось. Артур вернулся туда, где ему было место. Он наконец-то обрел покой, а не месть.
Мы заплатили за все.
Многим пожертвовали.
Жизнь снова станет прекрасной.
После всего, что мы пережили, мы заслуживали счастья.
Глава тридцать четвертая
Килл
Я не мог вспомнить, когда в последний раз улыбался.
Меня окружила смерть в виде насильников, убийц и воров.