Эйдан прошел мимо нее в спальную комнату, отделанную в светло-желтых и розовых тонах.
– Мне незачем тебя слушать, – выпалила Вивьен. Кем он себя возомнил, решив ворваться к ней в комнату посреди ночи? Однако она закрыла дверь и повернулась к Эйдану лицом, которое буквально пылало от гнева. – Особенно после того, что произошло вчера.
– Именно из-за того, что произошло вчера, я и пришел сюда. Мне нужно сказать тебе две вещи, Вивьен.
Она в ожидании уставилась на него, уперев руки в бока. На Эйдане все еще был его вечерний костюм, однако ворот рубашки был расстегнут, что придавало ему опасно-неприличный вид. Густые черные волосы Эйдана, обычно тщательно расчесанные, теперь были слегка растрепаны, и Вивьен вдруг почувствовала глупое желание запустить в них свои пальцы и пригладить шевелюру Эйдана. Темно-зеленые глаза сверкали, словно два изумруда, их взгляд был твердым и решительным. На лице застыло такое же выражение, а его чувственный рот сложился в одну суровую линию. Он казался выше, внушительнее, чем обычно, – может быть, потому, что Вивьен ощущала себя крайне уязвимой оттого, что стояла перед ним в тонкой ночной рубашке и с голыми ногами.
– Сначала я хотел бы извиниться перед тобой, – начал говорить Эйдан. Он произносил слова торопливо, отрывисто, как будто хотел быстрее с этим покончить. – Вчера днем я вел себя отвратительно. Мне очень стыдно, что я потерял над собой контроль в портретной галерее и что я причинил тебе боль.
– Это очень благородно, лорд Уитлок, – с сарказмом ответила ему Вивьен и сложила руки на груди. – Ну, что еще ты хотел мне сказать?
Эйдан окинул ее пристальным взглядом. Похоже, его рассердило то, с каким явным пренебрежением Вивьен отвергла его попытку извиниться.
– Каковы твои намерения насчет Джексона Харлоу? – спросил он уже более горячим тоном.
– А какое тебе до этого дело? – вернула ему удар Вивьен. Этот вопрос ее немало удивил. Выходит, Эйдан заметил, как она танцевала с Джексоном Харлоу на сегодняшнем балу. Почему-то это ее странным образом порадовало.
– Ты знаешь, что мне есть до этого дело.
– Ты что, ревнуешь? – удивленно приподняв брови, спросила Вивьен.
– Вряд ли, – сухо рассмеявшись, ответил Эйдан.
Если он не ревновал, то что же заставило его поднять эту тему? Ее раздражал собственнический тон Эйдана, и она спросила:
– Чего ты хочешь от меня?
– Я хочу, чтобы ты меня выслушала, – произнес он с решительностью, которая смутила Вивьен. Следующие слова Эйдан произнес медленно и четко: – Держись подальше от Харлоу.
Вивьен недоверчиво покачала головой. У Эйдана хватило наглости прийти ночью к ней в спальню, да еще затем, чтобы отдавать ей приказания.
– У тебя нет права говорить мне, что я должна делать. Я больше не принадлежу тебе, Эйдан. Ты что, забыл об этом?
– А ты, значит, принадлежишь сейчас Джексону Харлоу? Вот как обстоят дела?
– Если и так, то что с того? – с вызовом спросила его Вивьен, опять уперев руки в бока. Эйдан сжал ладони в кулаки, и она поняла, что еще больше разозлила его.
«Ты злишься или ревнуешь, Эйдан?»
– Я говорю тебе, чтобы ты не связывалась с ним. Он не тот человек, за которого ты его принимаешь.
– А ты – тот? – презрительно спросила Вивьен. – Я не думаю, что Джексон Харлоу способен сначала соблазнить меня в кладовке, а потом унизить.
После ее слов Эйдан дернулся как от боли.
– Это совсем другое. И речь сейчас не обо мне...
– Нет, речь как раз о тебе. По какой причине ты пришел сюда, Эйдан? Я тебе явно не нужна, однако ты не хочешь, чтобы я досталась другому мужчине. Почему?
Воцарилось молчание. Они смотрели друг на друга, и Вивьен думала о том, что вчера она была все-таки нужна Эйдану. Он хотел ее, а она – его. Это было известно им обоим.
– Это никак не связано с нашими отношениями, – мрачным голосом заговорил Эйдан. – Я вижу, как на тебя смотрит Харлоу. Я смотрел, как вы танцевали сегодня вечером. Он хочет тебя, и потому я запрещаю тебе с ним встречаться.
– Ты запрещаешь мне? – изумленно спросила Вивьен. Абсурдность его заявления могла бы вызвать у Вивьен смех, однако она была так разгневана, что сил веселиться у нее уже не было. – Ты мне запрещаешь? Да как ты смеешь мне что-то запрещать?
– Я просто пытаюсь сказать тебе...
Но Вивьен прервала его:
– У тебя нет никаких прав говорить, что мне надо делать. Ты отказался от этих прав, когда порван нашу помолвку и уехал из Голуэя десять лет назад.
– Я думаю, что у меня есть право предостеречь тебя. Мы давно знаем друг друга и рост и вместе, – сказал Эйдан и продолжил с высокомерием в голосе: – Ты должна послушаться меня, Вивьен. Это ради твоего же блага. Ты не знаешь, какой он на самом деле. Харлоу – жестокий, бессердечный человек.