Мелисса слегка вздохнула, и Спенсер внимательно посмотрела на нее.
Её сестра опустила глаза и сжала губы.
"Что?" - подозрительно спросила Спенсер.
Тревожные сигналы в её голови становились все громче.
"Ты ведь понимаешь, почему они говорят о том, что у них недостаточно доказательств, правильно?" - спросила спокойно Мелисса.
Спенсер кивнула.
"Из-за инцидента с Золотой Орхидеей."
Мелисса глянула на нее краем глаза.
"Ты солгала насчет эссе, так что они не уверены в том, что тебе можно доверять."
Спенсер почувствовала ком в горле.
"Но это же совсем другое!"
Мелисса сжала губы и многозначительно уставилась в окно.
"Ты же мне веришь?" - осторожно спросила Спенсер.
Очень долго она не не могла вспомнить ничего из той ночи, когда пропала Эли.
А затем воспоминания понемногу стали возвращаться к ней, одно за одним.
Её последним туманным воспоминанием были две темные фигуры в лесу - одна из них была Эли, а вторым был определенно Йен.
"Я знаю, что я видела," - продолжила Спенсер.
"Йен был там."
"Это просто разговоры." - пробормотала Мелисса.
Затем она посмотрела на Спенсер, сильно кусая верхнюю губу.
"Есть кое-что еще"
"Йен как бы... звонил мне вчера".
"Из тюрьмы?" - у Спенсер появилось то же самое ощущение, как тогда, когда Мелисса столкнула ее с высокого дуба, когда они играли на заднем дворе - сначала шок, а затем - жгучая боль.
"Ч-что он сказал?" - В холле было настолько тихо, что Спенсер услышала как ее сестра сглотнула.
"Например, то, что его мама очень больна".
"Больна? Чем?"
"Раком, но не знаю, каким именно.
Он подавлен.
Йен всегда был близок со своей мамой и он боится, что признание вины и суд спровоцировали болезнь".
Спенсер апатично отцепила катышек со своего кашемирового пальто.
Йен сам навлек на себя это испытание.
Мелисса прочистила горло, её покрасневшие глаза округлились.
"Он не понимает, почему мы так с ним, Спенс.
Он умолял не давать показаний против него в суде - он повторял, что это все - сплошное недоразумение.
Он её не убивал.
В его голосе было столько... отчаяния."
Спенсер открыла рот.
"Хочешь сказать, что ты не собираешься давать показания против него?"
Вена на лебединой шее Мелиссы пульсировала.
Она теребила свой брелок от Тиффани.
"Я просто не могу справиться с этим, вот и все.
"Если Йен и сделал это, то мы в то время встречались.
Как я могла ничего не подозревать?"
Спенсер кивнула, вдруг почувствовав, что обессилена.
Несмотря ни на что, она понимала точку зрения Мелиссы.
Мелисса и Йен были образцовой парой в школе, и Спенсер не забыла, как расстроена была Мелисса, когда Йен порвал с ней незадолго до первого курса в колледже.
Когда Йен вернулся в Розвуд, он стал тренером Спенс по хоккею - о, ужас! - он и Мелисса быстро возобновили отношения.
Внешне, Йен казался идеальным парнем: внимательный, милый, честный и искренний.
Он был из тех, кто помог бы пожилой леди перейти дорогу.
Это было похоже на то, как если бы Спенсер и Эндрю Кэмпбэлл встречались, и его бы арестовали за дилерство метамфетамина в своем Мини Купере.
Снегоуборочная машина зашумела снаружи, и Спенсер резко взглянула наверх.
Не то, чтобы Спенсер и Эндрю когда-либо стали бы встречаться.
Это был просто пример.
Как минимум, потому что ей не нравится Эндрю.
Он был всего лишь еще одним "золотым мальчиком" Розвуд Дэй, и только.
Мелисса стало быть начала говорить что-то еще, но входные двери внизу открылись, и мистер и миссис Хастингс вошли в вестибюль.
Дэниел, дядя Спенсер, ее тетя Женевьева и кузены Джонатан и Смит вошли за ними.
Даниэл, Женевьева, Джонатан и Смит выглядели очень утомленными, как будто им пришлось проехать через всю страну, чтобы добраться сюда, хотя они жили в Хаверфорде, лишь в пятнадцати минутах отсюда.
Мистер Калловэй был последним человеком, вошедшим в двери.
Он медленно поднялся по лестнице, открыл переговорную и проводил всех внутрь.
Миссис Хастингс пронеслась мимо Спенсер, стягивая зубами свои замшевые перчатки от Hermes. Аромат Шанель №5 тянулся шлейфом позади нее.
Спенсер уселась в одно из кожаных кресел, раставленных вокруг большого стола, сделанного из вишневого дерева.
Мелисса села рядом с ней.
Их папа сел в другой стороне комнаты, и мистер
Калловэй сел рядом с ним.
Женевьева вынырнула из своего мехового соболиного пальто в то время, как Смит и Джонатан выключали свои телефоны Блэкберри и поправляли свои галстуки от Брукс Бразерс.
Сколько Спенсер их помнила, оба парня были всегда чопорными.
В прошлом, когда семьи вместе отмечали Рождество, Смит и Джонатан аккуратно разворачивали свои подарки буквально по "швам" оберточной бумаги, чтобы не порвать ее.
"Давайте начнем, хорошо?" - Мистер
Калловэй поправил свои очки и достал внушительный документ из файла, сделанного из маниловой бумаги.
Свет от люстры отражался в его лысине, пока он читал преамбулу завещания Наны, указав на то, что она была в здравом уме и теле, когда составляла его.
Нана завещала, что имение во Флориде, пляжный домик в Кейп Мэй и ее пентхаус в Филадельфии, а также большая часть её сбережений, дожны быть разделены между своими детьми: отцом Спенсер, Даниэлом и Пенелопой.
Когда мистер Кэллоуэй произнес имя Пенелопа, все были потрясены.
Они внимательно осмотрелись не было ли среди них Пенелопы, но никто её не заметил.
Конечно, она не пришла.
Спенсер не могла припомнить, когда в последний раз видела тётю Пенелопу.
Семья всегда жаловалась на нее.
Она была баловнем семьи и никогда не была замужем.
Её бросало из крайности в крайность: то она пыталась стать модельером, то журналисткой, она даже пробовала гадать на картах Таро он-лайн на сайте из своего домика на побережье Бали.
После этого она пропала, путешествуя по миру, проедая свой трастовый фонд и пренебрегая визитами к родственникам годами.
Было ясно, что все были в шоке от того, что Нана вообще что-то ей завещала.
Внезапно Спенсер почувствовала родство со своей тетей - возможно, в каждом поколении Хэйстингсов должна быть белая ворона.
"Что касается остального имущества миссис Хастингс," - сказал мистер
Кэлловэй, переворачивая страницу, - то она завещала по два миллиона долларов каждому из своих родных внуков."
Смит и Джонатан подались вперед.
Спенсер уставилась в изумлении.
Два миллиона долларов?
Мистер Кэлловэй всмотрелся в слова.
"Два миллиона долларов ее внуку Смитсону, два миллиона долларов ее внуку Джонатану и два миллиона долларов ее внучке Мелиссе".
Он остановил свой взгляд на Спенсер.
Выражение его лица выражало неловкость.
"Так... ладно.
Все должны расписаться вот здесь".
"Э-э", - вырвалось у Спенсер.
Это было больше похоже на ворчание, и все на нее уставились.
"П-прошу прощения", - сказала она, заикаясь и неуверенно поправляя волосы.
"Мне кажется, вы забыли упомянуть еще одну внучку".
Мистер Кэлловэй открыл рот и снова закрыл, как одна из золотых рыбок, плавающих в пруду на заднем дворе Хастингсов.
Миссис Хастингс резко встала и повторила "золотую рыбку" своим ртом.
Женевьева прокашлялась, смотря на свое кольцо с изумрудом в три карата.
У дяди Даниэла от злости раздулись ноздри.
Двоюродные братья Спенсер и Мелисса склонились над завещанием.
"Вот здесь", - Мистер
Калловэй тихо произнес, указывая на страницу.
"Э-э, мистер Калловэй?" - настаивала на своем Спенсер.