– Значит ответом будет Македония! – с торжеством сказал Костя.
– А ты в этом уверен? – спросил я с опаской лучшего друга.
– Абсолютно. Вспомни географию: "На севере Балкан…", то есть, как я сказал, Македония на севере, значит, аргумент номер 1. Про восстание – твой аргумент. Третий аргумент: "Грозою всех ближайших стран оно со временем прослыло". Македония приобрела такую популярность засчёт длительных и беспощадных походов Александра Македонского! Видишь? Всё сходится!
Мне нечего было возразить такому аргументированному решению загадки от моего друга, поэтому стоило сделать комплимент:
– Ты прям отец греческой географии! Спасибо большое!
– Да так, просто увлекаюсь, – скромно ответил Костя, засмущавшись.
Я уже собирался уходить, но тут услышал какое-то бормотание со стороны Кости. Я повернулся и спросил:
– Ты что-то сказал?
– Да нет, ничего! – обеспокоенно ответил он.
Я снова развернулся с полной уверенностью и готовностью идти на урок, как вдруг услышал чьи-то крики о помощи. Костя их тоже услышал. Он посмотрел на меня, и мы побежали спасать попавшего в беду человека из другого класса.
Мы прибежали к месту драки. Там уже собралась толпа зевак, которые недавно смотрели на моё представление. Мне и Косте удалось протиснуться среди них. Зрелище было не из приятных: банда мальчишек, состоящая из моих однокашников и одноклассников, избивала ногами парня, лежащего в центре, приговаривая: "Сейчас ещё получишь, козёл!" или "Вот тварь!". Жертва нападения продолжала лежать и кричать, молить о пощаде. Я сразу узнал того, кто подвергся атаке.
Костя пытался остановить драчунов, но было бесполезно. Один из группы нападавших отталкивал "защитника" для того, чтобы остальные продолжали вершить собственную вендетту. Семён и Надя тоже были среди зрителей. Было понятно, что они ничего не могут сделать кроме того, чтобы просто продолжать наблюдать. Но зверство надо было остановить.
Я подошёл к самому главному обидчику из всей группы и приказал ему остановиться. Он послушал. Рафаэль меня уважал. Хоть сейчас я и услышал как он буркнул у себя под носом: "Очкарика своего отмазал, теперь и богатого ушлёпка тоже…". Тем временем Надя подбежала и подняла Костю, который в очередной раз пытался встать после того, как его откинула шайка Рафаэля. Я же пытался поднять пострадавшего. Он, поднимаясь, постоянно приговаривал: "…спасибо, спашибо тебе… да шранит тебя Господь…". В какой-то момент мне было жаль его. После чувство сожаления исчезло. А затем…удар. Я отвесил жертве группы жёсткую пощёчину. Она прозвучала с таким громким звуком, что аж вся толпа зашевелилась и вздрогнула. Только Рафаэль одобрительно ухмыльнулся, подтверждая свою услужливость мне. Надя и Костя уставились на меня взглядом непонимания, тревоги и страха. Мне же хотелось провалиться сквозь пол. Я боялся, что начинаю сходить с ума.
Семён подбежал к страдальцу, который всё ещё лежал на полу. Он помог ему подняться, собрал все его школьные принадлежности, а затем потащил в медпункт. Зрители продолжали смотреть на меня и отреагировали по разному. Кто-то аплодировал мне, приговаривая, что я молодец и так и надо было поступить с этим нехорошим мальчишкой. Остальные же осуждали меня одним лишь взглядом. Костя и Надя сохраняли некий нейтралитет: они просто пытались понять, что со мной происходит. Сначала нападение на Костю, затем на жертвенного ягнёнка.
Толпа зевак начала расходиться по своим классам. Я, Рафаэль с его бандой, Костя и Надя остались. Затем я спросил у главаря группы обидчиков:
– За что ты так с ним?
– Да он гнида просто. Его батя моего уволил с работы за чёртово отмывание бабок! Он этого…этого…мой отец был честным и трудящимся работником, а этот…
Это должно было случиться. Отец Рафаэля, Марк Дёмин, работает в одном из самых крупных и прибыльных банков в городе, а отец того мальчишки, которого так усердно избил его сын, является директором банка. Действительно, отец Рафаэля был прекрасным работником: никогда не опаздывал, всегда был частью коллектива и никого не обманывал. Отец жертвы буллинга, Лука Грабовский, был ровной противоположностью. Для него никто не был важен кроме него самого и денег. Он мог докопаться до кого угодно по поводу какой-нибудь мелочи, совершенно не имеющей отношения к делу или бизнесу. Поэтому то, что он начислял себе деньги с зарплаты Дёмина, а позже и объявил его вором, не было для меня неожиданностью.
– То есть виноват именно Данила? – прервал я Рафаэля.
– Что!? – не понял меня он.
– То есть виноват именно младший Грабовский?