«Как это символично… — подумала Джулианна. — В изменившихся обстоятельствах отец сразу же сложил с себя всякую ответственность за свою дочь. Впрочем, так, наверное, и должно быть».
А муж, взяв Джулианну под руку, повел ее к выходу. И все гости, мимо которых они проходили, с вежливыми улыбками кивали им. Джулианна кивала им в ответ и тоже улыбалась, однако улыбка ее была не очень-то радостной.
Когда они наконец вышли из зала, маркиз шумно вздохнул и пробормотал:
— О Боже, ну и толкотня… Не знаю, о чем думала моя матушка, когда приглашала сюда весь Лондон.
Ворчание мужа вызвало у Джулианны нервный смешок.
— Я полагаю, нам должно льстить, что столько гостей было у нас на свадьбе.
Маркиз криво усмехнулся и кивнул:
— Полагаю — да.
Он повел жену по длинному коридору, коротко кивая слугам, встречавшимся на пути.
— Вам необязательно вести меня, — в смущении сказала Джулианна. — Я могла бы и сама…
Губы маркиза тронула улыбка.
— А как бы вы узнали, где наши комнаты? Ведь этот дом — прекрасная демонстрация архитектурных фантазий моих предков. Думаю, здесь более тридцати спален. Вы бы, наверное, заблудились. Я и сам тут как-то раз заблудился. Видите ли, я провожу здесь не очень много времени.
«Он сказал… «наши комнаты»?» — промелькнуло у Джулианны. И эти слова мужа прозвучали как приговор.
Судорожно сглотнув, она пробормотала:
— Но слуга мог бы, наверное…
— Возможно, — перебил маркиз. — Но дело в том, что мне, как и всем, ужасно хотелось покинуть это празднество. Так что позвольте проводить вас, и мы оба будем спасены. Но боюсь, что я по натуре человек не очень общительный.
Вот в это она вполне могла поверить. Нынешний маркиз совершенно не походил на Гарри — необычайно веселого и очаровательного.
Даже здесь, в коридоре, слышались звуки музыки и смех, но они постепенно затихали, и у подножия лестницы с изящными перилами уже царила полная тишина. Джулианна вдруг остановилась, и супруг взглянул на нее вопросительно. А она думала о том, что если сейчас поставит ногу на первую ступеньку, то тем самым даст понять, что готова подняться в спальню с мужчиной, которого почти не знает.
Сможет ли она это сделать?
Но ведь он ее муж!
Тихо вздохнув, Джулианна стала подниматься по лестнице.
Наверное, он побелел как мел. Наверняка побелел. Ох как же неудачно все совпало! Разумеется, Майкл понимал, что ему придется иметь дело с неуверенной в себе девственницей, однако надеялся, что как-нибудь с этим справиться. Но как ни странно, она весь вечер держалась весьма достойно для такой юной особы. А вот его, взрослого мужчину, немного смутило такое количество гостей, хотя он и до этого знал, что на свадьбе будет чуть ли не весь Лондон. Конечно, он не мог не заметить, что его жена ужасно нервничала — он чувствовал это, но, наверное, лишь очень немногие понимали, в каком она состоянии.
И вот сейчас он вел свою молодую жену в их общие покои. И думал при этом о ране. Черт возьми, разумеется, он был ужасно собой недоволен. Его еще в зале, во время танцев, то и дело бросало в пот — эта проклятая рана все сильнее болела. Но не мог же он стоять в сторонке и наблюдать за танцующими…
А потом, уже перед самым уходом, кто-то из знакомых с силой похлопал его по плечу, поздравляя с женитьбой. О Боже, в тот момент ему потребовались все силы, чтобы не взвыть от боли. И показалось, что он под одеждой и бинтами истекает кровью. Наверное, просто показалось…
Фицхью, конечно же, скажет, что он сглупил, отказавшись позвать доктора. Впрочем, Фицхью это сказал сразу же — как только увидел его в ту проклятую ночь. Но он тогда думал только об одном как бы продержаться еще несколько часов и немного поспать. И вот теперь… Теперь ему хотелось рухнуть на кровать — только вовсе не для того, чтобы провести первую брачную ночь со своей юной женой.
Но уж если он из чувства долга перед семьей женился на этой девушке, то ему следовало довести дело до конца. Он просто обязан это сделать.
При других обстоятельствах он бы с легкостью с этим справился, ведь Джулианна на редкость красива. Но он был ранен, ужасно устал, и к тому же… Проклятие! Ему предстояло переспать с бывшей невестой своего брата!
Она шла рядом с ним, и ее грудь под тканью платья поднималась чуть чаще, чем обычно. Вероятно, его юная жена пыталась скрыть волнение, но ей это не очень-то удавалось. Щеки ее заливал нежный румянец, что напомнило Майклу выражение «краснеющая невеста». А когда они, добравшись до следующей лестницы, поднялись на третий этаж, Джулианна начала дрожать.