Подумав о сережках, маркиз невольно усмехнулся. По крайней мере у него хватило ума попросить у Фйцхью описание подарков, чтобы больше не попадать в неловкое положение. Обычно он очень хорошо помнил даже мельчайшие детали, но сейчас у него слишком много других забот, так что трудно думать еще и о пузырьках с духами…
Да, слишком много других забот… Потому что он уже понял, что за ним следили. Наблюдение было весьма профессиональным, но он все же заметил его и теперь размышлял, что с этим делать. Наверное, можно было подождать и посмотреть, состоится ли новое нападение. Сейчас Майкл все время был начеку и всегда носил с собой оружие, так что при необходимости сумел бы за себя постоять. А если бы удалось схватить напавшего, то шансы получить информацию были бы несомненными. Любого человека можно заставить заговорить, если правильно вести допрос.
Кроме того, следовало во что бы то ни стало найти Роже. Чарлз прислал недавно короткую записку, в которой сообщил, что уже отправил своих людей на поиски француза.
Майкл отступил в сторону, пропуская какую-то матрону. Затем окинул взглядом переполненный гостями огромный зал с арочными готическими потолками, с затейливой лепниной и с канделябрами, разливающими над толпой мерцающий свет.
— И ты здесь, Лонгхейвен? — Кто-то похлопал его по плечу. — Ищешь кого-нибудь?
Обернувшись, он увидел перед собой Найлза Бекхэма. Они с Найлзом были двоюродными братьями по материнской линии. И даже походили немного друг на друга, хотя Найлз был пониже ростом и темноглазый. И сейчас его темные глаза смотрели на него с весельем.
— Ужасная давка, — с усмешкой ответил Майкл. — Разве можно тут найти кого-то?
— Если ты ищешь свою прекрасную молодую женушку, то могу сообщить: я только что видел ее у дверей на террасу, — Бекхэм указал своим бокалом шампанского в сторону террасы и с улыбкой добавил: — Что ж, расскажи, каково это— быть женатым человеком?
Тот же самый вопрос ему задавали уже тысячи раз, в основном — знакомые холостяки, и Майкл уже начал уставать от этих вопросов. Пожав плечами, он пробурчал:
— Трудно сказать… Попробуй — узнаешь.
— Но это не ответ.
— Другого дать не могу. — Майкл посмотрел в сторону террасы. — Знаешь, вообще-то я действительно искал Джулианну. Она танцует?
— Нет. Болтает со вдовой Тейлора, по-моему.
Майкл замер с бокалом у губ. Болтает с Антонией? Что ж, это очень интересно. Вернее — тревожно. С напускным равнодушием Майкл пробормотал:
— Да, понятно… Пожалуй, я приглашу ее на следующий вальс.
Найлз с улыбкой закивал:
— Да-да, пригласи. Твоя маркиза — бриллиант чистейшей воды. Все так считают.
Почему-то это заявление кузена раздосадовало Майкла, и он, стараясь успокоиться, сказал себе: «Но ведь Джулианна и впрямь очаровательна, и мужчины не могут этого не замечать». Остановив проходившего мимо слугу, маркиз отдал ему свой бокал и стал пробираться сквозь толпу в указанном Найлзом направлении. «Сейчас главное — узнать, что задумала Антония», — говорил он себе.
Разумеется, Майкл прекрасно знал, что Антонию не обрадовала его женитьба — она ясно дала это понять. У них было общее прошлое, и кое-что связывало их сейчас, однако совсем не так, как ей хотелось. Майкл считал, что на самом деле она его не любила. И если уж честно, то он не был уверен в том, что настоящая любовь существует.
Антония, по его мнению, заслуживала мужчину, который мог бы ответить ей такой же жаркой страстью, какой отличалась и она сама. Майкл понял это сразу же, с того самого мгновения, как впервые увидел ее в Испании, одинокую и всеми покинутую. Всех ее близких убили французы, дом ее разграбили, а она сама спаслась только потому, что двое верных слуг помогли ей бежать, когда пришли первые солдаты. Слуги тайком вывели ее из поместья и спрятали в относительно безопасных холмах по соседству, где все они скрывались три дня.
Когда же они наконец вернулись, то увидели только руины и свидетельства кровавой бойни. Майкл, тогда командовавший небольшим разведывательным отрядом британцев, увидел струйки дыма, все еще поднимавшиеся над пожарищем. Он нашел ее там; ошеломленная произошедшим, она с пустыми глазами сидела у руин, когда-то бывших прекрасной виллой испанских аристократов.
Майкл решил забрать девушку е собой, потому что понимал: оставить ее было бы равносильно убийству. Однако она заговорила только через неделю после этого. И он прекрасно помнил ее первые слова: «Я убью их. Убью их всех».