– Понятно, – прошептала Мэделин.
– Да, чуть не забыл! У него в руках была тросточка с набалдашником из чистого золота в форме головы сокола. Очень красивая вещь.
У Мэделин, казалось, зашевелились волосы на голове.
Десять минут спустя Артемис подсадил ее в карету, сел позади и закрыл дверцу. Ему не нравился ее напряженный взгляд. Мэделин была спокойна, но чересчур бледна.
– Вы хорошо себя чувствуете? – спросил он, кегда карета с грохотом покатила вперед.
– Да, конечно. – Она сцепила пальцы. – Арте-мис, мне кажется, в ту ночь в своей библиотеке Линслейд столкнулся не с призраком, а с живым человеком.
– И судя по тому, что Линслейд принял его за тень Ренвика Девериджа, этот человек был очень похож на вашего покойного мужа. – Он откинулся на спинку сиденья. – Любопытно. Кстати, должен заметить, Мэделин, что в конце беседы вы придумали очень умный ход. И как я сам не догадался спросить про одежду, в которой появлялись разные привидения?
Казалось, ее удивила эта похвала.
– Спасибо, сэр.
Он пожал плечами.
– Похоже, призраки, которые посещают Линслей-да, как правило, являются в тех нарядах, которые обычно носили при жизни. Но тень Ренвика была одета по последней моде, а не так, как ходили в прошлом году.
– Линслейд – человек со странностями, – взволнованно напомнила Мэделин.
– Не буду спорить. Возможно, мы придаем его ответам слишком большое значение. У старика явно не все дома.
Она на мгновение задумалась.
– Я понимаю, что вы имеете в виду. Как истинный джентльмен, его сиятельство не смог бы представить себе голое привидение.
– Голое привидение? Какая оригинальная мысль!
Она одернула его взглядом.
– Нет, это просто невероятно: мы сидим здесь и всерьез обсуждаем, как одеваются привидения! Если бы кто-нибудь нас услышал, то наверняка решил бы, что мы оба сбежали из сумасшедшего дома.
– Точно.
– Артемис, мне надо вам кое-что сказать.
– Я вас слушаю.
– Лорд Линслейд упомянул, что у привидения была… трость.
– Ну и что? Трости сейчас в большой моде. Правда, сам я не ношу этот аксессуар, но только потому, что считаю его чертовски неудобным.
Она выглянула из окна кареты на улицу.
– Все дело в том, что трость, которую описал Линслейд, довольно уникальна.
– Да, вы правы. Золотой набалдашник, отлитый в форме головы хищной птицы. И что же?
Она медленно сказала:
– Тросточка, описанная Линслейдом, не только уникальна. Она показалась мне очень знакомой. Рен-вик всегда носил точно такую.
Он застыл в неподвижности.
– Вы в этом уверены?
– Да, – в ее глазах мелькнул панический ужас, но она быстро справилась с собой, – совершенно уверена. Как-то он мне сказал, что это подарок его отца.
Артемис долго и внимательно изучал ее.
– Я думаю, будет лучше, если вы с вашей тетей временно переедете ко мне и поживете в моем доме до тех пор, пока не закончится вся эта история, – наконец произнес он.
Она потрясенно уставилась на него:
– Переехать к вам? Но это же нелепо! Почему мы должны переезжать?
– Потому что я убежден, что ваш богатырь-кучер и колокольчики на ставнях не смогут защитить вас от привидения Ренвика Девериджа.
– Но, Артемис…
Он смотрел на нее в упор.
– Вы сами втянули меня в это дело, мэм. Мы заключили соглашение. Я найду ваше привидение. Но вы, в свою очередь, должны неукоснительно выполнять мои указания, связанные с вашей безопасностью.
Она подозрительно прищурилась:
– Вы хотите сказать – ваши приказы?
– Называйте как вам угодно. Но в делах подобного рода должно быть единоначалие. Вы поставите под угрозу всех своих домашних, если будете оспаривать каждый мой шаг.
– Я вовсе не оспариваю ваше предложение, сэр. Я только сомневаюсь в его разумности.
– На мой взгляд, это одно и то же, – заметил Артемис.
Она заерзала на сиденье.
– Вы весьма щепетильно относитесь к своему авторитету, не так ли, сэр?
– О да, в этом плане я крайне щепетилен и редко кому позволяю ставить мой авторитет под сомнение.
Она метнула на него сердитый взгляд:
– Уж не думаете ли вы, что я предоставлю вам одному принимать все решения?
– Осмелюсь еще раз напомнить вам, что вы сами обратились ко мне за помощью, мэм. Вы предложили сделку, и я согласился. Мы договорились.
Она нерешительно помолчала, потом решила подойти с другого конца:
– Сэр, вы не должны упускать из виду ваши личные интересы.
Артемису стало не по себе. Он решил, что она каким-то образом узнала о его планах мести.
– Какие еще личные интересы?
– Вы прекрасно знаете, что я говорю о вашем стремлении найти невесту с хорошими связями. – Она раздраженно взглянула на Артемиса. – Вы ясно дали понять, что держите в тайне вашу торговую деятельность, потому что боитесь, как бы это не повредило вам заключить выгодный брачный союз.
– И что с того?
– Должна вам заметить, что некоторых людей может отпугнуть не только ваш торговый бизнес, – мрачно изрекла Мэделин. – Многие высокородные семьи отвернутся от вас, узнав, что вы принимаете в своем доме Грешную Вдову.
– Я не думал о такой вероятности. – Артемис вскинул бровь. – Вы в самом деле полагаете, что в высшем свете найдутся люди, которые осудят мое гостеприимство?
– Да.
– В таком случае это очень ограниченные люди.
– Дело не в этом, – заявила она напрямик. – Такой поступок плохо отразится на вашей репутации. Вы должны это понимать. Могу вас заверить, что, надолго поселив меня под вашей крышей, вы тем самым сильно упадете в глазах тех дам, которые числятся в вашем списке потенциальных жен.
– Мэделин, когда вы в последний раз спали ночью?
Глаза ее округлились, но она вновь с поразительной быстротой взяла себя в руки.
– Как вы догадались?
– Я разговаривал с человеком, которого выставил охранять ваш дом прошлой ночью. Он сказал, что в вашем окне до рассвета горел свет. Я подозреваю, что это не первый случай.
Она отвернулась и уставилась на залитую солнцем улицу.
– Мне почему-то кажется, что он явится ночью. Он предпочитал именно это время суток.
– Деверидж?
– Да. Он был человеком с лицом ангела и душой дьявола. И если кто-то или что-то придет за него мстить, то скорее всего это случится ночью.
Артемис нагнулся вперед, нежно взял ее руки в свои и дождался, когда она встретится с его взглядом.
– Ваши доводы звучат разумно, – сказал он. – Те, кто увлекается оккультным бредом, составляющим темную сторону учения ванза, любят мелодраму. Известно, что эти люди склонны совершать свои действия по ночам. Но боюсь, вам нельзя полностью полагаться на тот факт, что знаток темных наук всегда работает в темноте. Вы ожидаете его появления ночью, и именно это может заставить его прийти к вам при свете дня.
– Черт возьми, все так запутано! – с чувством прошептала она. – Как бы я хотела, чтобы мой отец никогда не был связан с ванза, а я сама никогда не слышала про эту философию и не встречалась с людьми, которые ее изучали!
– Мэделин…
Она стиснула в кулачки руки, зажатые между его ладонями.
– Клянусь, когда все это кончится, я даже близко не подойду к людям, связанным с этой жуткой философией!
Сердце Артемиса сковало холодом.
– Вы уже ясно выразили свое отношение к ванза. Когда все это кончится, вы можете делать все, что вам будет угодно. Но до тех пор вы должны прислушиваться к моему мнению. Вы выбрали меня в помощники за мой опыт, и я взываю к вашему благоразумию. Если вам наплевать на себя, подумайте хотя бы о вашей тетушке. Вы же не хотите подвергнуть ее опасности?
Она долго всматривалась в лицо Артемиса. Он знал, что его логика неоспорима, ибо это логика ванза. Ее ответ был известен ему заранее.
– Нет, конечно, – тихо проговорила Мэделин. – Вы совершенно правы. Я должна подумать о безопасности тети Бернис. Я немедленно сделаю все необходимые приготовления. Мы можем переехать к вам прямо сегодня.