– Не помню… – Глентхорп замолчал и наморщил лоб. – Постойте, кажется, он говорил что-то, когда мы проезжали мимо одной пивной.
Артемис подошел к креслу и встал перед Глентхор-пом.
– Что он сказал?
Глентхорп опять ссутулился в кресле и несколько раз сглотнул.
– Я был жутко рад нашему знакомству и его предложению насчет инвестиций. Я сказал, что это как раз то, что мне нужно. А он заявил, что знает о моих финансовых трудностях. Я спросил, откуда ему это известно.
– И что он вам ответил? – поинтересовался Артемис.
– Он выглянул в окно кареты, увидел огни пивной и сказал примерно следующее: «Чего только не узнаешь, околачиваясь в самых низкопробных заведениях Лондона!»
– И это все? Он назвал те бары, в которые ходит? Намекнул, где живет?
Глентхорп сосредоточенно наморщил лоб, пытаясь вспомнить.
– Нет. Своего адреса он мне не назвал. Да и с какой стати? Но когда мы проезжали маленький парк, он сказал, что вырос в этой части города.
Мэделин переглянулась с Артемисом, потом посмотрела на Глентхорпа.
– Он что-нибудь говорил о своем прошлом?
Глентхорп опять принялся разглядывать узор на ковре.
– Очень мало. Помню, он сказал, что в детстве играл в этом парке вместе со своим сводным братом.
– Золотистые волосы, голубые глаза, лицо поэта-романтика. – Мэделин остановилась у камина и передернулась. – Когда-то играл в парке вместе со своим сводным братом.
– Теперь понятно, почему Линслейд принял его за Ренвика: его ввело в заблуждение семейное сходство. – Артемис плеснул себе в рюмку коньяку и взглянул на Мэделин. – Понятно и то, почему он старался не показываться вам на глаза. Может быть, он немного похож на Ренвика, но они ведь не близнецы. Так вы говорите, Ренвик никогда не упоминал о своем сводном брате?
– Нет. – Она сердито тряхнула головой. – Я уже сказала вам: Ренвик лгал мне с самого первого дня нашего знакомства. Он говорил, что вырос в Италии и был сиротой.
– Видимо, Деверидж глубоко изучил Стратегию обмана. Он придумал себе новое прошлое. Это был искусный лжец, судя по тому, что ему удалось обвести вокруг пальца вашего отца, – Артемис помолчал, – и вас.
– Я сама виновата. – Она сжала руку в кулак. – Если бы я не поддалась безрассудному порыву, который приняла за устойчивую привязанность, я бы быстро раскусила в нем шарлатана.
– Вы правы. От этих безрассудных порывов одни неприятности.
Она сверкнула на него глазами:
– Моя глупость вас забавляет, сэр?
Артемис слабо улыбнулся:
– Вы слишком строги к себе, Мэделин. Вы были наивной, неопытной девушкой, которой вскружил голову первый серьезный роман с мужчиной. В этом нет ничего удивительного. Мы все порой поддаемся таким безрассудным порывам.
– Но немногие так дорого за это расплачиваются, – прошептала она.
– Не спорю. Однако немногим молодым дамам приходится иметь дело с таким хитроумным дьяволом, как Деверидж.
Она посмотрела в огонь.
– Это их счастье.
Артемис поставил рюмку на стол, подошел к Мэделин, положил руки ей на плечи и повернул к себе лицом.
– Главное, что вы разоблачили Девериджа и положили конец его коварным планам. Вы не дали ему себя запугать и вырвались из расставленных сетей. Вы боролись мужественно и решительно.
Она вгляделась в его глаза:
– Как ваша Кэтрин?
– Да. – Он сжал ее в крепких объятиях. – И в конце концов вы убили этого гада, Мэделин. Вот что самое главное.
Она уткнулась лицом в его рубашку.
– Мне так жаль, что ваша Кэтрин погибла в борьбе!
– Слава Богу, что вы остались живы, – проговорил он ей в волосы.
Постояв в его объятиях, Мэделин сморгнула слезы, грозившие намочить его рубашку, потом выпрямилась и вытерла глаза длинным рукавом платья. Губы ее дрогнули в робкой улыбке.
– Что касается нашего призрака, то одно мы знаем наверняка, – сказала она. – Он, как и Ренвик, питает страсть к мелодраме.
– Безусловно.
Она положила руку на край каминной полки.
– Нам нельзя больше ждать, Артемис. Надо действовать. Он уже убил одного человека, а сегодня ночью пытался убить второго. В следующий раз он застрелит вас, потому что вы зажали его в угол. Трудно сказать, каков будет его следующий шаг.
– Я с вами согласен. Каждый раз, когда он делает выпад, мы подбираемся к нему все ближе, и он это знает. Сейчас он, скорее всего, сильно нервничает, а может быть, даже пребывает в отчаянии после того, как я его чуть не поймал.
– Мой отец любил старую ванзагарскую пословицу: «Отчаяние рождает спешку, а спешка влечет за собой ошибки».
– Пока он не оправился от потрясения, мы должны воспользоваться моментом и нанести ему удар, – тихо проговорил Артемис. – Наживка у нас есть.
– «Ключ»?
– Да. Осталось только расставить сети.
Она ухватилась за каминную полку.
– У вас есть план?
Он приподнял бровь.
– Для того вы меня и наняли, не так ли? Чтобы поймать ванзагарское привидение, нужно придумать ванзагарский план.
– Артемис, сейчас не время вспоминать старые споры.
– Вы правы. – Он поднял руку. – Мой план еще не совсем готов, но если я прав и наш призрак в данный момент находится в неустойчивом состоянии гнева и тревоги, то есть шанс его поймать.
Она просияла:
– Расскажите, что вы задумали.
– Успех моего плана зависит от того, насколько верны два предположения. Первое: сегодня ночью злодей не обманул Глентхорпа, сказав ему, что собирает информацию в пивных.
– А второе?
Артемис сухо улыбнулся.
– Вот вам и второе: злодей имеет тот же роковой недостаток, что был у его сводного брата.
– Какой недостаток?
– Он склонен недооценивать особ женского пола.
Коротышка Джон вопреки своему обыкновению заплатил за мясной пудинг. Искушение прикарманить полученную монетку и украсть ужин, как он всегда делал, было почти неодолимым, но в конце концов деловая хватка и дальновидность взяли верх над сиюминутным порывом. Мистер Хант дал ему очень четкие инструкции, и Коротышка Джон решил не испытывать судьбу, идя наперекор заказчику.
Итак, он заплатил за мясной пудинг, а потом вальяжно пошел рядом с тележкой уличного торговца, отдыхая после суматошной беготни по улицам.
Паренек, торговавший мясными пудингами, был всего на несколько лет старше Коротышки Джона. У него имелся свой круг знакомых, большинство из которых охотно делились сплетнями, коротая долгие вечера на улице.
Коротышка Джон был не единственным, кто получил монетку и обещание новой награды в случае, если он выполнит соответствующие указания. Ночь напролет малолетние шпионы Закари сновали по темным улочкам и переулкам Лондона: кто-то болтал с поварятами и мальчишками-судомойками, выходившими из жарких кухонь проветриться, кто-то останавливал экипажи для пьяных господ, а кто-то чесал языки с карданными ворами.
И повсюду распространялся слух о том, что некая милая пожилая дамочка, которая боится привидений, мечтает избавиться от опасной книги, написанной на непонятном иностранном языке.
– Это проклятая книга, – очень серьезно объяснял Коротышка Джон продавцам пирожков, карманникам, скупщикам краденого и всем остальным, с кем сталкивался по своим делам, – она стоит больших денег, но за ней охотится привидение. Дама напугана до смерти и хочет найти способ передать книгу призраку, пока он не убил кого-нибудь из ее домашних.
Пол, который зарабатывал себе на жизнь, карауля господских лошадей, пока их хозяева развлекались в самых злачных борделях, воспринял новость скептически.
– Каким образом старая дама даст знать привидению, что она хочет отдать ему книгу? – спросил он.
– Чего не знаю, того не знаю, – признался Коротышка Джон, – но она говорит, что у нее уже сдают нервы. Она чуть ли не каждый час пьет успокоительные микстуры.
Глава 21
На другой день Бернис получила записку. Когда она выходила из книжного магазина, где только что купила последний роман ужасов миссис Йорк, на нее как будто случайно налетел мальчишка-сорванец. Отряхивая юбки после столкновения с грязным бродяжкой, она обнаружила, что из ее сумочки торчит конверт.