Мэделин осмотрела опечатанные ящики и запертые сундуки.
— Как видно, таинственный пришелец не потрудился обыскать эти комнаты. Наверное, он просто не нашел подвал.
Артемис задержался на нижней ступеньке лестницы и поднял фонарь повыше.
— Он был здесь.
Она остановилась у него за спиной:
— С чего вы взяли?
— Следы на пыльном полу. Две пары. — Артемис направил свет под углом. — Одна пара следов обрывается там, у стены, а вторая — возвращается к этой лестнице. Недавно сюда спустились двое, но ушел отсюда только один.
Мэделин уставилась на то место, где заканчивалась первая пара следов.
— Можно подумать, что один из них умеет проходить сквозь стены.
— Гм-м…
Артемис подошел к каменной стене и долго ее разглядывал, потом провел пальцами по трещине и осторожно надавил. Послышался тихий, приглушенный шорох.
Мэделин метнулась вперед.
— В эту стену встроен какой-то механизм?
— Да.
Когда она подошла ближе, один камень сдвинулся с места, открыв еще один массивный железный замок. Артемис поставил на пол фонарь и достал свои отмычки.
— Нам повезло: Питни предпочитает классические системы и механизмы ванза, — сказал он, покопавшись в замке. — Все-таки традиция — великая вещь.
Вскоре он удовлетворенно вздохнул. В стене опять зашуршало: это заработали хорошо смазанные блоки и тросы. Мэделин в восторге наблюдала, как прямоугольный кусок стены размером с дверь сместился в сторону.
— Еще одна лестница, — прошептала она. — Наверное, там, внизу, есть какое-то помещение.
— Это очень старая часть дома. — Артемис задумчиво оглядел марш из древних каменных ступеней, ведущих в кромешную тьму. — А лестница скорее всего ведет в бывшую темницу. Там должен быть потайной выход — обычное дело для старых замков и крепостей.
Мэделин смотрела вниз, в непроглядный мрак лестницы.
— Наверное, Питни воспользовался этим выходом, чтобы уйти от своего непрошеного гостя.
Лицо Артемиса было задумчивым.
— Я вернусь сюда позже и посмотрю, куда ведет эта лестница.
— Вы что, хотите отправить меня домой? Вздор, я никуда отсюда не уйду! — Она заметила на полу маленькую стопку свечей. — Пойдемте, нам нельзя терять время.
Он обеспокоенно посмотрел на нее:
— Мэделин, здесь дело нешуточное, и на этот раз я буду тверд…
— Не тратьте понапрасну ваше красноречие, Артемис. — Она взяла одну свечу и зажгла ее. — Если вы не хотите меня сопровождать, я и сама найду дорогу.
Ей казалось, что Артемис будет с ней спорить, но он лишь мрачно сдвинул брови, поднял фонарь и зашагал вперед.
— Вам никогда не говорили, что большинство мужчин считает упрямство отталкивающей чертой в женщине? — спросил он светским тоном.
Она поморщилась, стараясь не принимать его слова близко к сердцу, но в глубине души чувствовала себя слегка уязвленной.
— Поскольку новое замужество не входит в мои ближайшие планы, то я не вижу в этом большой беды. А уж если говорить об упрямстве, то здесь мы друг друга стоим, сэр.
— Позвольте не согласиться. Лидерство, безусловно, на вашей стороне. — Он вдруг замолчал. — Так-так, и что же мы здесь имеем?
Он резко остановился на нижней ступеньке, так, что Мэделин едва не налетела на него сзади. Встав на предпоследней ступеньке, она заглянула Артемису через плечо и удивленно замерла.
Внизу, за дверным проемом, начинался узкий коридор. Сначала ей показалось, что он весь выложен затейливыми узорами из плоских драгоценных камней ромбовидной формы, красиво переливавшихся в свете фонаря. Лишь через несколько секунд она поняла, что это мелкая кафельная плитка.
— Интересно, зачем Питни понадобилось тратить время и силы на такую сложную, кропотливую работу? — спросила она. — Он, должно быть, и впрямь большой чудак.
— Мне кажется, нам следует принять это за аксиому. — Артемис сошел с лестницы и, преодолев маленькую площадку, вступил в выложенный кафелем коридор. — Впрочем, чему удивляться? Вы сами все время напоминаете мне о том, что он ванзагарец.
Она разглядывала коридор со все возрастающим ошеломлением. Свет фонаря играл на тысячах блестящих плиток, выложенных странными узорами, которые отвлекали и обманывали глаз. Бесконечно повторяющиеся серии маленьких квадратов, казалось, уходили в бесконечность. Ряды параллельных линий разной длины то взмывали вверх по стене, то падали вниз с противоположной стороны, то вдруг прочерчивали потолок. Эта причудливая графика слепила, вызывая легкое головокружение.
Мэделин долго смотрела на участок стены, где был изображен странный ряд вписанных один в другой треугольников, и никак не могла сосредоточиться на рисунке. Наконец она подняла глаза и уставилась на бесконечные концентрические окружности, создававшие эффект туннеля — достаточно большого, чтобы туда войти. Ощущение было настолько реальным, что она протянула руку и дотронулась до отверстия, но пальцы нащупали лишь холодную кафельную плитку.
— Это фигуры ванза, — прошептала она. — Я видела такие в старых книгах.
— Да, — Артемис разглядывал рисунок, который вызывал очередной обман зрения: изображенная конструкция казалась большой комнатой в том месте, где на самом деле была только плоская стена, — это иллюстрации к древним текстам по Стратегии иллюзий. Я использовал некоторые из них при оформлении «Павильонов мечты».
Он дошел до конца кафельного коридора, повернул направо и исчез — точно прошел сквозь стену. Вместе с ним исчез и ободряющий свет фонаря. Мэделин осталась с одной свечой.
Вокруг нее холодным невидимым облаком сгустилась тревога. Она вновь передернулась.
— Артемис?
Он опять появился в конце коридора, осветив узкое пространство своим фонарем.
— Это лабиринт.
Она сморщила нос.
— Сплошь выложенный этой жуткой мозаикой?
— Похоже, что так.
— Как странно!
— Вообще-то, — медленно проговорил Артемис, — это довольно хитрый способ скрыть потайной выход. А может быть, и еще кое-что.
Она взглянула на него, пораженная догадкой:
— Вы думаете, Питни прячет здесь что-то важное?
— То, что крайне важно для такого чудака, как Итон Питни, может не представлять большого интереса для всех остальных, — предупредил Артемис.
— Это верно, но поскольку у нас до сих пор нет ни одной зацепки, может быть, стоит поискать здесь?
— Согласен. Нам нужна какая-нибудь веревка.
— Веревка? Ах да, конечно. Чтобы отметить наш путь по лабиринту. Думаю, мы найдем что-нибудь подходящее на кухне.
Артемис пошел обратнолю узкому проходу, но, остановившись в шаге от Мэделин, устремил свой взгляд мимо нее, на темную лестницу при входе в лабиринт.
— Проклятие, — пробормотал он и вдруг погасил свой фонарь и задул ее свечу.
Они мгновенно погрузились в кромешную тьму.
— Что случилось? — Мэделин инстинктивно перешла на шепот.
— Кто-то стоит на лестнице, — сказал он очень тихо.
— Питни?
— Не знаю. Я не видел его лица. Идемте!
Артемис взял ее за руку и потащил в лабиринт. Она поняла, что он пробирается на ощупь, и запаниковала. При мысли о том, что они могут потеряться в закоулках темного лабиринта, ее охватил первобытный страх. Вдруг стало трудно дышать. Она напомнила себе, что у них остался фонарик.
Они почувствовали, как откуда-то резко подуло, а вслед за этим услышали глухой стук.
— Что это было? — спросила она.
— Негодяй закрыл дверь на верхней площадке лестницы, — спокойно сказал Артемис.
Раздался стук железа по железу.
— И запер ее, — добавил он тоном крайнего негодования. — Что ж, поделом мне: не надо было соглашаться на ваше бредовое предложение влезать в этот дом!
— Я уверена, что там, наверху, Итон Питни. — Мэделин разозлилась, и ледяной обруч страха слегка отпустил ее сердце. — Видимо, он решил, что только что поймал в своем лабиринте парочку так называемых «чужаков».