— Пола, — процедил Эллери сквозь зубы, — моему терпению есть границы. Вас следует проучить. Даже крыса, загнанная в угол, защищает себя!
— Какая изящная метафора!
— Пола, — громогласно заявил Эллери. — Я бросаю вам вызов!
— Боже, как официально! — засмеялась Пола. — Стоит задеть мужское тщеславие, и оно вознесется до небес! Так в чем же состоит ваш вызов?
Мистер Квин снова занял место на стуле, холодно улыбаясь:
— В том, чтобы вы сказали мне, кто убил Джека Ройла и Блайт Стьюарт! — Взгляд его стал напряженным.
Пола удивленно подняла брови:
— А вы не знаете? Вы, который знает все!
— Я спросил вас. Вы уже определили это?
— О, какая скука, — наморщила она свой маленький нос. — Если бы я захотела, то, конечно, могла бы догадаться.
— Догадаться! — пренебрежительно усмехнулся Эллери. — Разумеется, вопреки всякому здравому рассудку. В этом весь смысл. Женщина не рассуждает. Она догадывается!
— А вы, великий мудрый мужчина, вы дошли до этого просто благодаря геркулесовым потугам своего ума, да?
— Так кто же это? — настаивал Эллери.
— Скажите вы первым!
— Боже великий, Пола, вы ведете себя как ребенок!
— А почему я должна вам верить? — возразила Пола. — Вы просто скажете, что давно уже догадывались. Только не будете употреблять слово «догадывался». Скажете: «дошел путем логического обоснования», или что-нибудь такое же заумное,
— Но во имя всевышнего! — раздраженно воскликнул Эллери. — Я в подобных делах не основываюсь на догадках. Я пользуюсь научным подходом!
— Ничего не поделаешь! — Опять усмешка. — Вы напишите свое имя — то, до которого вы дошли научным методом, — а я напишу свое. Потом мы обменяемся записками.
— Очень хорошо, — простонал Эллери. — Вы ни во что не ставите мой интеллект. Это ребячество, но вас следует проучить, о чем я уже упоминал!
Пола засмеялась, достала два листка писчей бумаги, вручила ему карандаш, после чего повернулась к нему спиной и быстро написала что-то на своем листке. Эллери немного поколебался, затем тоже размашисто написал имя. Когда она обернулась, в глазах у него промелькнула мысль.
— Погодите, — сказал Эллери. — Предлагаю усовершенствование. Достаньте два конверта.
Она удивилась, но повиновалась.
— Вложите свой листок в один конверт, а я вложу свой в другой.
— Но зачем?
— Делайте, как я сказал!
Пола пожала печами и заклеила свой конверт с листком бумаги внутри. Эллери поступил так же. Затем он спрятал ее конверт в бумажник и передал ей свой.
— Не открывать, — мрачно заявил он, — пока нашего друга не вытащат за ушко на солнышко.
Она опять засмеялась:
— В таком случае боюсь, что он никогда не будет открыт.
— Почему?
— Потому что, — ответила Пола, — преступник никогда не будет пойман.
— Неужели? — усомнился Эллери.
— О, я это знаю! — заявила Пола.
Долгое время оба молча глядели друг на друга. Насмешка в ее глазах стала еще заметнее.
— И почему вы так уверены? — спросил наконец Эллери.
— Отсутствие доказательств — даже малейших улик, которые можно было бы предъявить суду. Если, конечно, вы ничего от меня не утаиваете.
— Но когда я захлопну ловушку за нашим другом Эгбертом, — спросил Эллери, сверкнув глазами, — вы признаете, что были неправы?
— Что ж, в таком случае мне ничего другого не останется, — сказала Пола. — Только у вас ничего не выйдет.
— Хотите пари?
— Почему бы нет? Если вы убедите меня в том, — она посмотрела на него сквозь длинные полуопущенные ресницы, — что у вас на данный момент нет никаких других доказательств.
— У меня их нет.
— Тогда я не могу проиграть — конечно, если наш субъект полностью не свихнется и не признается во всем без каких-либо на то причин!
— Я сильно подозреваю, — сказал Эллери, — что он ничего подобного не сделает. Так на что спорим?
— На что угодно.
— На что угодно?
Пола прикрыла глаза ресницами.
— Ну… это слишком обширное понятие. На что угодно в пределах разумного.
— А будет ли в пределах разумного, — спросил Эллери, — заставить проигравшего пригласить победителя в клуб «Подкова»?
Знакомый испуганный блеск в ее глазах почти заставил его раскаяться. Но не до конца. К тому же, он исчез довольно скоро.
— Ага, кишка тонка! — насмешливо произнес Эллери. — Если мне будет позволено применить столь вульгарный термин по отношению к дамской анатомии. Я так и знал, что вы откажетесь!
— Я… не говорила, что отказываюсь!