— Что вы думаете о Софии Платцер?
— Какая она фантастическая дикарка! — Он склонился ко мне. — Кандалы, кнуты, цепи, резина — она все это просто обожает. Она очень давно дружит с Минервой. Иногда я не могу удержаться от мысли, что где-то в глубине души у Минервы есть что-то мазохистское, что находит выход при общении с Софией.
— А как Лиз Стиллуэлл?
— Я всегда думал о ней, как о глупенькой девочке. Она такая прямая и такая скучная.
— Они с Блейком — парочка?
— Вы меня удивляете, лейтенант. Я подозреваю, что он готов залезть на любого, у кого есть дырка между ног, но даже у Джона есть предел. Кроме того, я думаю, что Минерва не дает ему бездельничать.
— А как же ее теннисный балбес?
— Пол Кендал. Я не думаю, что он знает, что этим можно что-то еще делать, кроме как мочиться. Просто он — один из объектов ее благотворительности. У нее есть какая-то слабость к спортсменам, но я не думаю, что она носит сексуальный характер. — Он слегка улыбнулся. — Если я буду продолжать в том же духе, лейтенант, то вы меня обязательно примете за старого болтуна.
— Все мне говорят, каким прекрасным парнем был Хеймер, — сказал я, — но у кого-то была основательная причина, чтобы убить его.
— Конечно, вы, должно быть, правы, — он любезно кивнул головой в знак согласия, — но я не могу ни о ком подумать.
— Он надеялся, что Минерва вложит часть своих денег в его торговлю антиквариатом, но та по совету Гетлера отказала ему. Она сообщила об этом перед тем, как Хеймер покинул ее дом.
— Бедный Уолли! У него всегда было плохо с цифрами, но я думал, что дела у него идут хорошо. Когда он сказал мне, что ему крайне нужны наличные, чтобы обернуться, я ответил — единственное, что может решить проблему — это если кто-нибудь вложит свои деньги в его дело. Тогда я и познакомил его с Минервой. Я думал, что она заинтересуется. Она всегда проявляла интерес к геям, потому что все еще надеется, что когда-нибудь переспит с кем-нибудь из них и таким образом — она совершенно фантастическая женщина! — докажет ему, что он ошибается, отдавая предпочтение представителям сильного пола. Так значит, этот дегенерат Гетлер убил его.
— Когда Минерва рассталась с великосветским бездельем?
— Сразу же после смерти мужа, — сказал он. — Перед этим он построил этот дом, но в нем они прожили недолго. Трент был плейбоем. Когда-то раньше ему повезло, когда он бурил нефтяные скважины, и деньга текли к нему рекой. У меня есть чувство, что Минерва не терпела никакой конкуренции в великосветской компании. А в своем доме она постоянно может играть роль королевы и приглашать только тех людей, которых хочет видеть.
— Я совсем не представляю себе, какая она, — искренне сказал я. — Вы сказали, что она испытывает слабость к спортсменам, однако это не сексуальная слабость. Что в ней есть что-то мазохистское, поэтому у нее восхитительные отношения с Софией Платцер. Что она всегда держит подле себя Лиз Стиллуэлл в роли компаньонки-секретаря и в то же время сходит с ума от мысли получить шанс превратить какого-нибудь гея в гетеросексуала, если представится случай.
— Она действительно приводит в замешательство, — согласился Джерард. — Но, может быть, это из-за того, что она сама чувствует себя неуверенно.
— Наверняка, — решительно сказал я и поднялся из кресла.
— Когда у вас снова возникнет желание побеседовать об этом деле, приходите без колебаний, — сказал Джерард.
Я вышел из зала, сопровождаемый неодобрительным взглядом затянутой в белое жертвы вампира.
У меня мелькнула мысль, что было бы неплохо купить грузовик и вывезти на свалку весь тот мусор, что я насобирал. Надо было открыто признать: все, что вчера сказал Лейверс, — правда. У меня до сих пор нет ни одного стоящего факта. Я снова сел в машину и без особой цели направился в Болд-Маунтин. Где-то через полчаса прямо передо мной появился большой белый дом. Я проехал через открытые ворота и остановился перед подъездом. Королева собственноручно открыла мне дверь. Она была в белой трикотажной майке, белых шортах, белых носках и теннисных туфлях.
— Боже мой! — произнесла она, увидев меня. — Вы что, собираетесь переехать к нам насовсем?
— Еще несколько вопросов, миссис Трент, — вежливо сказал я.
— Тогда заходите.
Я проследовал за ней в гостиную. Она с нетерпением обернулась ко мне.
— Я только что закончила помогать Полу в его тренировке, — сказала она, — и он ушел принять душ. Я собиралась сделать то же самое. Я разгорячена, вся вспотела, и у меня плохое настроение. Поэтому вы должны подождать, пока я не освежусь.