— Одежду? Одежду! Кстати, мне помнится, вы сказали, что у вас нет никаких вечерних туалетов. Лгунья!
— Не было и нет, поэтому я и спрашиваю, — возразила она. — Мне пришлось одолжить накидку у Бесс, платье у Лилиан, а туфли у соседки через несколько домов отсюда, у которой такой же размер обуви, как у меня. Я чувствую себя настоящей коммунисткой! Правда, Эллери, вы уверены, что так сойдет?
Эллери решительным шагом пересек комнату. Пола съежилась, прижавшись к стеклянной двери.
— Эллери… Что вы собираетесь…
— Позвольте предложить самой прелестной даме из всех известных мне, — с пылкой галантностью произнес мистер Квин, — вот это!
И он протянул ей небольшую целлофановую коробку, в которой лежал очаровательный букет из белых камелий.
— Ах! — воскликнула Пола и добавила мягче: — Как это любезно! — Внезапно напряжение оставило ее; она стала естественнее, раскованнее и непосредственнее, когда быстрыми ловкими движениями приколола букет к своему корсажу.
А мистер Квин, проведя языком по пересохшим губам, сказал:
— Пола…
— Да?
— Пола… — снова сказал мистер Квин.
— Да? — нахмурившись, взглянула она на него.
— Пола, вы позволите… Можно мне… А, черт возьми, единственный способ сделать это — просто взять и сделать!
Он схватил ее и прижал к своей накрахмаленной сорочке так тесно, как только позволила сорочка, и неуклюже поцеловал ее в губы.
Пола неподвижно лежала в его объятиях, закрыв глаза и учащенно дыша. Затем, не открывая глаз, она проговорила:
— Поцелуйте меня еще…
Спустя некоторое время мистер Квин хрипло пробормотал:
— Я подумал… давайте никуда не пойдем, а скажем, будто мы ушли. Давайте… ну, останемся здесь!
— Да, — прошептала она. — О, да!
Но у Эллери дута была из стали. Он твердо отбросил прочь искушение:
— Нет, мы уйдем отсюда! В этом весь смысл вашего лечения!
— О, я не могу! Я хочу сказать… мне кажется, я не смогу…
Мистер Квин взял ее за руку и провел через всю комнату к запертой двери.
— Откройте дверь, — сказал он.
— Но я… я сейчас в таком беспорядке!
— Вы прекрасны. Откройте дверь!
— Вы и вправду этого хотите?.. Открыть ее?
— Откройте ее сами! Собственными руками!
Два испуганных чертенка выглянули из ее широко раскрытых печальных глаз. Пола судорожно глотнула, словно маленькая девочка, и ее рука в алой перчатке нерешительно протянулась к дверной ручке. Она в отчаянии посмотрела на Эллери.
— Откройте ее, дорогая, — тихо сказал мистер Квин.
Пальцы ее медленно повернули дверную ручку до упора. Затем торопливо, словно маленькая Лулу, решившаяся проглотить свою порцию рыбьего жира, Пола зажмурилась и распахнула дверь.
И все еще не раскрывая глаз, она на ощупь шагнула через порог в открытый мир.
Эллери Квин
Человек кусает собаку
Каждый, кто наблюдал тигриную походку, закушенную губу, нахмуренные брови и черную меланхолию, характеризующие поведение мистера Эллери Квина, знаменитого сыщика, в те ранние октябрьские дни в Голливуде, с почтением сказал бы, что интеллект великого человека снова занят титанической борьбой с силами зла.
— Пола, — заявил мистер Квин Поле Пэрис, — я схожу с ума.
— Надеюсь, от любви, — нежно промолвила мисс Пэрис.
Мистер Квин продолжал шагать взад-вперед, погруженный в размышления. Мисс Пэрис не сводила с него ласкового взгляда. Когда он впервые повстречался с ней в период расследования двойного убийства Блайт Стьюарт и Джека Ройла, знаменитых кинозвезд[70] мисс Пэрис пребывала в тисках психическою расстройства. Она панически боялась толпы. Врачи именовали это «толпофобией». Мистер Квин, движимый труднообъяснимыми эмоциями, взялся исцелить леди. Решив, что терапия должна быть одновременно шоковой и компенсирующей, он начал ухаживать за ней.
И хотя мисс Пэрис поправилась, мистер Квин, к своему ужасу, обнаружил, что лечение иногда может представлять худшую проблему, чем недуг. Ибо пациент быстро влюбился в своею целителя, а целитель не мог избавиться от мучительных эмоциональных последствий.
— Это так? — настаивала мисс Пэрис.
— Что-что? — рассеянно переспросил Эллери. — О, нет. Я имею в виду чемпионат по бейсболу. — Вид у него был свирепый. — Неужели вы не понимаете, что происходит?
Нью-йоркские «Янки» и нью-йоркские «Гиганты» ведут смертельную борьбу за зваише чемпионов мира, а я нахожусь на расстоянии трех тысяч миль от этого!