Внезапно я понял, что челюсть у меня отвисла, и я осторожно закрыл рот.
— В моем возрасте не так-то легко поразить кого-нибудь, — она широко улыбнулась. — Хотите, я доложу о вас?
— Почему бы нет, — пробормотал я.
Она подняла телефонную трубку и через некоторое время положила ее обратно:
— Проходите, лейтенант, — сказала она официально.
Когда я вошел в кабинет, Гетлер стоял за своим столом и складывал бумаги в дипломат. Его темные глаза выражали озабоченность, но, увидев меня, он изобразил улыбку.
— Вы застали меня в неудобный момент, лейтенант, — сказал он. — У меня через тридцать минут совещание в другом конце города.
— Не займу у вас много времени, — вежливо сказал я.
Он захлопнул дипломат и положил его на стул за собой:
— О"кей, в чем дело?
— Вы порекомендовали Минерве Трент профинансировать Блейка, корда тот начинал свой бизнес но импорту, — сказал я. — Вы также порекомендовали ей вложить часть своих денег, чтобы помочь Джерарду открыть новый выставочный зал.
— Ну и что? — глаза его смотрели настороженно.
— Вместе с тем, вы не посоветовали ей поступить подобным образом, когда речь зашла о Хеймере, заявив, что его бизнес находится в зоне высокого риска, а гомосексуалисты в мире коммерции, кроме того, сами по себе — высокий риск.
— Это так.
— Удивительно, в чем же разница между Хеймером и Джерардом. Я имею в виду, что оба они действуют в зоне высокого риска и оба — гомосексуалисты.
— Вы сомневаетесь в моем профессиональном суждении? — холодно спросил он.
— Я только спрашиваю, в чем разница в двух очень похожих случаях.
— Я не думаю, что затрудню себя объяснениями, — сказал он. — Я судил о них так, как я их видел, и дал моему клиенту соответствующий совет. Все остальное было за ней.
— Рекомендации относительно Блейка также сначала исходили от вас, — сказал я.
— Это тоже так. Я представлял Минерву, когда она продавала ему свои нефтяные акции после смерти мужа. Блейк произвел на меня благоприятное впечатление. Он совершил большую ошибку в том деле во Флориде, но я-то знал, что он не глуп. Когда он рассказал мне о своем намерении заняться импортом и представил некоторые факты и цифры, мне это понравилось.
— Почему же вам не понравилась торговля Хеймера азиатским барахлом, которое он, кстати, покупал у Блейка?
— Да нет, — коротко сказал он. — Меня беспокоила не эта часть операции. Скорее, люди, которые совершали ее.
— А что, Джерард другой?
— Мне уже начал надоедать этот разговор, лейтенант. Я не вижу никакой связи с убийством, которое вы, как предполагается, расследуете.
— Наверное, у вас были личные отношения с Джерардом в то время, — сказал я ласково.
Лицо его потемнело:
— Черт возьми, вы наглец, лейтенант! Я не желаю больше выслушивать оскорбления от вас.
Он вскочил на ноги, схватил свой дипломат и вылетел из офиса. Адвокаты в телепередачах никогда не ведут себя подобным образом, отметил я. Они всегда отличные парни, попутно выступают в роли детективов, единственная оплата их труда клиентами, которых они спасли от обвинения в убийстве, — это крепкое рукопожатие и благодарная улыбка. Я возвратился в приемную и получил от цербера сдержанную улыбку.
— Полагаю, что грудастая блондинка не любит ждать, — сказала она. — Он почти летел к дверям.
— Наверное, я обидел его, когда обвинил в том, что у него не все в порядке с моралью, — сказал я. — Могу воспользоваться вашим телефоном?
— Почему бы нет. Счета оплачивает мистер Гетлер.
Я посмотрел в записной книжке Хеймера номер телефона магазина и набрал его. Джени Ларсен ответила сразу же.
— Это лейтенант Уилер. Не хотели бы вы выпить со мной до того, как пойдете домой?
— Как понимать ваше предложение, лейтенант?
— Боюсь, что это чисто деловое предложение.
— Надеюсь, я не буду разочарована. Где?
— В квартале от вас к центру есть бар. Я буду там через двадцать минут.
— Прекрасно, — ответила она.
Я положил трубку и увидел, что у цербера на лице понимающее выражение:
— Значит, чисто деловое свидание?
— Это блондинка с большими сиськами, — сказал я. — Мне хочется, чтобы она слегка настроилась перед встречей с мистером Гетлером.
— Надеюсь, что вы сунете ей только малюсенький микрофончик. — Она хихикнула. — Никогда еще в своей жизни я не вела такого безумного и неприличного разговора.
— Девушка, с которой я разговаривал, замужем. Ее замужество разваливается. Муж больше не интересуется ею в физическом смысле. Она подозревает, что он педераст. Вы можете дать мне какой-нибудь совет?