— А это означает, что его убили или вы, или один из ваших клиентов, — заключил я.
Пока он обдумывал, что бы ему сказать в ответ, я вышел из кабинета. Сев в машину, я задумался о своем следующем шаге. Наверное, решил я наконец, надо пообщаться с природой, а где может быть лучшее место для этого, как не та проселочная дорога? Дом Скарлетт О’Хара — отличное место: там можно получить бесплатную выпивку, бесплатный секс, бесплатные сандвичи и — кто знает — может быть, даже удастся поиграть в теннис, если очень этого пожелать.
Я приехал туда ровно в полдень. Дверь мне открыла Лиз Стиллуэлл, единственной одеждой которой было черное бикини. Она густо покраснела, увидев меня.
— Я никогда не прощу Минерве то, что она сделала вчера, — сказала она. — Никогда!
— Но может, она сделала это в шутку.
— Какая шутка! Расстегнуть мне брюки и сдернуть их, потом стянуть трусы! Она сделала из меня круглую дуру.
— Совсем вы не дура.
— Если вы приехали, чтобы получить секс, то они там, у бассейна.
— Кто они?
— Минерва и София. Она решила приехать сегодня, бог знает почему.
— А где Кендал?
— Как всегда на корте, тренируется.
— Наверное, он уже достиг совершенства.
Она сдержанно улыбнулась:
— До вчерашнего дня вы были моим героем. Все время на кого-нибудь нападали и всегда находили выход из опасного положения. А потом вы все испортили, когда прыгнули в постель к Минерве.
— Ваши сандвичи были изумительны, — сказал я.
Ее глаза сузились:
— Лучше, чем Минерва?
— Секс предполагает взаимность — надо брать и давать. Минерва же только берет. Ее партнер должен только лежать и, например, читать книжку или закусывать.
— Правда? — Она сразу же повеселела. — Дело того не стоило?
— Приятнее было бы телевизор посмотреть.
— И вы честно не считаете, что она выставила меня глупой перед вами?
— Не глупой, а ранимой.
— Думаю, вы опять становитесь моим героем, — сказала она.
— Вы работали у Майлза Джерарда до того, как перебрались к Минерве, это так?
Она кивнула:
— Но знаете, там была такая скукота. Майлз — гей, и у него можно было встретить только голубых или пожилых дам, желающих украсить свои дома. Мне показалось, что у Минервы у меня будет куда больше шансов встретить интересных людей, но и тут я ошиблась.
— Но вы же продолжаете жить у нее.
— Вы правы. — Она состроила гримасу. — Наверное, просто у меня нет силы воли уехать. Жизнь в таком доме отучает от реальностей внешнего мира. Думаю, что он ужасно комфортабельный.
— Конечно, — ответил я.
— И еще Минерва беспокоится о деньгах, ведь она содержит весь дом, — сказала она. — И я буду себя чувствовать своего рода дезертиром, если все брошу.
— Минерва беспокоится о деньгах? Муж оставил ей полмиллиона долларов, — безучастно отметил я.
— Его состояние заключалось в нефтяных скважинах, — сообщила она. — А Минерва хотела иметь наличные и продала все Джону Блейку. Бьюсь об заклад, он купил акции за сумму, не имеющую ничего общего с полумиллионом долларов. А потом потерял все деньги в афере с землей во Флориде, и она снова дала ему деньги, чтобы тот начал бизнес в области импорта. Судя по всему, дела у него идут нормально, но ей это пока не принесло ни цента. А потом она вложила деньги в новый выставочный зал Майлза Джерарда. Я сказала ей, что она сошла с ума, поступая подобным образом, и она чуть не ударила меня.
— Нефтяные скважины. Где они — в Калифорнии, а может быть, в Техасе? — спросил я.
— Не догадаетесь. В Юго-Восточной Азии. На Борнео и Суматре — вот, где они.
— Полагаю, муж Минервы проводил там много времени?
— Не думаю, — сказала Лиз. — Как всегда говорит Минерва, он скорее был плейбоем. Думаю, что скважинами занимался Джон Блейк.
— Полагаю, вот что заставило его принять решение заняться импортом, — сказал я. — Его связи в Юго-Восточной Азии.
— Наверное, так. — Похоже, разговор ей уже надоел. — Идите к бассейну, а я в это время сделаю вам выпивку, потому что вы были очень деликатны со мной, и я почти восстановила уверенность в себе.
— Я — полисмен по связям с общественностью в Пайн-сити, — сказал я. — Я никогда не закончу расследовать убийства, но, черт возьми, все время буду делать людей счастливыми.
Она облегченно засмеялась и повернулась на каблуках. Я последовал за ней через дом, наблюдая за колыханием нижней части ее тела и соображая при этом, что она, может быть, излишне полновата, но, как известно, это приятный недостаток. Мы прошли через внутренний дворик и вышли к бассейну. Открывшаяся сцена была вполне достойна сибаритов: кроме сверкания чистой голубой воды там еще была стоящая на краю бассейна тележка с самыми разными бутылками и полдюжины шезлонгов вокруг нее. Минерва и София удобно устроились в шезлонгах со стаканами в руках. На обеих были только нижние части бикини: на Софии — красного цвета, а на Минерве — белого. Обе они были смазаны жидкостью для загара: и плечи, и грудь, и животы до самых трусиков и ниже — от самого верха бедер до лодыжек. Какой интересный контраст, мечтательно подумалось мне, между маленькой высокой грудью Минервы и полной роскошной — Софии.