— Я видел ее дом, но с ней не разговаривал. То, что она вдова нефтепромышленника Трента — это все, что мне рассказали о ней.
— Очень богатая сучка, — сказал он. — Она считает, что за деньги можно купить все, да так чаще всего и бывает. Еще у нее есть восхитительная теория о геях. Гей остается геем до тех пор, пока не встретит женщину, которая обладает большой сексуальной мощью, чтобы превратить его в гетеросексуала, каким он и должен быть изначально. А Минерва, конечно, именно такая женщина.
— Тогда странно, зачем мистер Хеймер вообще пошел на эту вечеринку, — заметил я.
— Потому что, как и большинство людей там, он хотел получить что-нибудь от ее денег, — с горечью произнес Поллок. — Мы занимаемся антикварным бизнесом, лейтенант, специализируемся в основном на азиатских вещах. У нас здесь в Пайн-сити есть маленький магазин, но мы ведем торговлю по всей стране, а могли бы продавать куда больше. Но у нас нет средств на расширение дела. Нам нужна значительная сумма. А банки не хотят иметь дела с нами, потому что степень риска в торговле антиквариатом слишком велика. — Внезапно губы его искривились. — Бог мой, что я говорю!
— Мистер Хеймер надеялся достать нужные вам деньги у миссис Трент, — подсказал я.
Он кивнул:
— Майлз Джерард познакомил нас с ней. Майлз тоже гей, и неоднократно подъезжал к Уолли, но Уолли всегда был верен мне. Мы были вместе последние пять лет, наши отношения были почти образцовыми. Вы не смеетесь, лейтенант?
— А почему я должен смеяться?
— Воображаю, думаете вы, какую околесицу несет этот парень об отношениях между двумя выродками.
— Вы ошибаетесь.
— Благодарю. Я полагаю, Майлз знал, каким образом действует Минерва. Он считал, что она полностью отключила меня, и надеялся подъехать к Уолли. Майлз думал, что пока меня нет на сцене благодаря Минерве, у него появился шанс заполучить Уолли. Но эта тактика не сработала, и поэтому Майлз с каждым разом становился все сволочнее. Он делал все возможное, чтобы усилия Уолли убедить Минерву вложить деньги в наш бизнес накрылись. Я просил Уолли не ходить на эту проклятую вечеринку. Это может кончится только скандалом, говорил я ему, или еще чем-нибудь похуже.
— А кто такая София Платцер?
— Она «мужик» и тоже хочет разжиться за счет Минервы. Ей совсем не нравится конкуренция со стороны Уолли и, будучи тем, кто она есть, быстренько прочувствовала ситуацию между Уолли и Майлзом и все время играла на этом.
— Не похоже, что у кого-либо из них была причина убить его, — сказал я с сомнением.
— Они и не способны на это, — уверенно сказал он.
— Вы можете предположить, что кто-либо из них желал его смерти?
— Нет, — он прикусил нижнюю губу. — Вот, начинает доставать меня! То, что он умер!
— Я хотел бы, чтобы вы потом опознали тело.
— Я сделаю это. И я хотел бы забрать его.
— Конечно, — сказал я, — после вскрытия.
— Все равно это должно быть сделано, я не подумал об этом.
— Я могу взять машину позднее и отвезти вас в морг, — предложил я.
— Спасибо, я как-нибудь сам доберусь. Когда я увижу тело Уолли собственными глазами, я буду уверен, что он на самом деле мертв.
Глава 2
Я зашел в лабораторию по расследованию преступлений и нашел там Эда Сэнджера с обычным озабоченным выражением лица.
— Я составил список содержимого бумажника, лейтенант, — сказал он. — Не хотите ли взглянуть?
— Есть что-нибудь интересное?
— Обычное. Машина принадлежала ему. Ему же принадлежат и все отпечатки на баранке.
Я слегка вздохнул:
— Бьюсь об заклад, у него под ногтями полно микроскопических частиц кожи.
— Да-да, конечно! А еще волосы, нитки и целая куча других неопровержимых улик, лейтенант. Когда вы найдете карлика, круглосуточно носящего опереточный плащ, будьте уверены — перед вами убийца.
— Благодарю вас, сержант Сэнджер, — сказал я иронически. — Как вы думаете, он был в машине, когда его застрелили?
— В других местах крови не обнаружено. — Он замолк на мгновение. — Ну и отличная же машина, этот специальный «роллc».
В первый момент я не поверил своим глазам: Эд Сэнджер улыбался. Я с тревогой подумал, не сломал ли я себе ногу и пока еще не заметил этого.
— Я без ума от спецмашин, — сказал он. — После того как «мясной фургон» увез Хеймера, я хорошо осмотрел машину. Под панелью за рулем я обнаружил тайник.
— Что, еще один труп?
Он пересек кабинет, открыл металлический шкаф, вынул что-то из него и поставил на свой стол. Это была бронзовая статуэтка Будды — фигурка счастливого толстяка с довольной улыбкой на лице, руки которого обнимали несколько маленьких детишек — маленьких будд.