— Минерва хочет вас видеть, — сказала она.
— Я же здесь.
— В ее комнате.
— А где ее комната?
— Вверх по лестнице направо, в самом конце.
— О’кей, — ответил я.
Она нервно облизала губы:
— Что здесь случилось? Пол стонет и орет, что она сделала его инвалидом до конца жизни, потом влетела Минерва вся мокрая до нитки, с пеной у рта и бросилась наверх.
— Они поспорили здесь, как надо выходить к сетке, но не сошлись во мнении, — сказал я. — Но вы не волнуйтесь насчет Кендала, резиновые шары не бьются.
Она все еще хлопала глазами, когда я прошел мимо. Поднявшись по винтовой лестнице, я повернул направо и пошел в конец коридора. Мне показалось, что предупреждать о моем приходе нет никакого смысла, поэтому я открыл дверь без стука и вошел. Обнаженная Минерва стояла спиной ко мне и энергично вытирала голову полотенцем. Несомненно, зад Минервы является самой совершенной частью ее тела, констатировал я, внимательно рассматривая его. Округлый, высоко посаженный — он вполне заслуживал того, чтобы быть обрамленным и повешенным на стенке в гостиной.
— Заприте дверь, — сказала она.
Я подошел к двери и повернул ключ в замке.
— Раздевайтесь.
— Вы не ошибаетесь, это я, а не Кендал? — спросил я.
— Если бы это был Кендал, я бы не тратила времени на разговор, — выразительно сказала она. — Я бы снова врезала ему по яйцам.
— Вы заставляете меня нервничать. Если я разденусь, я буду голым и таким же уязвимым, как и вы. Так?
— Вы что, испугались? — спросила она.
Вот черт! Насмешка в ее голосе возбуждала больше, нежели простой обмен словами, поэтому я быстро снял с себя всю одежду и сложил ее на ближайшем стуле. Минерва повернулась ко мне лицом, уронив полотенце на пол. Пальцы ее быстро пробежали по черной короткой прическе.
— Я так думаю — если мне не удалось выбить из вас дух, может быть, я смогу его вытянуть, — сказала она.
— А потом вы мне расскажете о Джоне Блейке.
— Вы несносный полицейский лейтенантишка, а? — она чуть улыбнулась. — Посмотрим, удастся ли мне придумать что-нибудь, чтобы отвлечь вас.
Она направилась прямо ко мне. Ее маленькие высокие груди покачивались при каждом шаге. Затем ее рука завладела моим инструментом, ее большой палец ласкал мошонку, в то время как остальные нежно поглаживали и потягивали его. Возбудить — вот что было целью этой игры, сообразил я, когда через несколько секунд увидел свой полностью приободрившийся инструмент.
— Кажется, ты уже отвлекся, — промурлыкала она.
Внезапно ее пальцы сжались и она двинулась к постели.
У меня не было иного выхода как следовать за ней. Она отпустила меня, когда мы достигли кровати и легла на ней, широко раскинув ноги, так что я увидел слабый розовый отблеск внизу в густом сплетении черных волос. Я присел на край постели, и моя рука медленно двинулась по внутренней стороне ее бедра, пока ищущие пальцы не почувствовали влагу ее мягких губ. Ее клитор представлял собой маленькую плотную почку, но он быстро твердел под воздействием моих пальцев. Внезапно она села и улыбнулась мне.
— Это нечестно, — сказала она. — Это была моя идея, и поэтому я должна сама выполнить всю работу. Ложитесь, пожалуйста, лейтенант.
Я лег на постель и она, развернувшись ко мне спиной, встала на колени прямо над моими бедрами. Пока я безучастно наблюдал за ее действиями, она мягко опустилась на мой член, и он полностью вошел в нее. Она протиснула свои ноги под мои ягодицы, и ее влагалище тесно зажало мой напрягшийся инструмент. Я приподнялся, протянул руки у нее под мышками, чтобы поласкать ее грудь.
— Пожалуйста, лежите, — произнесла она холодным голосом.
— Я предпочитаю так, — ответил я.
Она резко наклонилась вперед и я почувствовал, что мой член разрывается на две части. Из меня вырвался неистовый крик, и я снова упал на постель.
— Вот так-то лучше, — одобрительно сказала она.
Судя по всему, меня насиловали, но, вспомнив старую китайскую поговорку, я устроился поудобней, подложил руки под голову с тем, чтобы получить удовольствие. Минерва была потрясающей наездницей. Почувствовав, что я приближаюсь к верхней точке кипения, она останавливалась и оставалась совершенно неподвижной, пока я не успокаивался, и снова начинала гонку. Это было не очень удобно, но восхитительно. Я испытывал блаженство еще какое-то время, пока не понял, что мне это все уже надоело. Я не мог больше терпеть неопределенности. Сев, я взял ее под мышки и приподнял в воздух, освободив мой обиженный инструмент. Положив Минерву лицом вниз на постель и зажав ее своими коленками, я взял ее сзади. При этом мои руки покоились у нее на груди, кончиками пальцев лаская ее затвердевшие соски. Она издавала протестующие звуки и сильно извивалась, двигая своей изумительной попкой, что было весьма кстати — все это еще больше возбуждало меня. Наступила конвульсия, и я взорвался внутри нее. Ее тело оставалось окаменевшим, пока я не закончил.
— Слезай с меня, грязный ублюдок, — прошипела она.
Мой потерявший упругость инструмент выскользнул из своего влажного убежища, и я поднялся на ноги. Она перевернулась на спину. Ее зеленые глаза, когда она снизу смотрела на меня, излучали ненависть.
— Я могла бы убить вас за это, — сказала она. — Ни один мужчина никогда не берет меня. Никогда!
Я пошел в душ, быстро вымылся и вытерся полотенцем. Когда я возвратился в спальню, она все еще лежала на кровати, но уже укрывшись до самого подбородка.
— Уходите! — сказала она.
— Мы еще не поговорили о Джоне Блейке, — напомнил я. — Хотите выпить?
— Проваливай!
Я оделся, отпер дверь, вытащил ключ из замка и снова закрыл ее, но уже снаружи. Я спустился в гостиную. Там стояла Лиз и смотрела в окно. Она быстро повернула голову и пристально взглянула на меня широко открытыми глазами.
— Что обычно пьет Минерва? — спросил я.
— Водку со льдом, — ответила она.
Я подошел к бару и начал делать напитки.
— Что вы там делали? — спросила она каким-то глухим голосом.
— Трахались, — улыбнулся я ей. — А сейчас мы объявили перерыв и собираемся выпить. Может быть, вы сделаете несколько с сандвичей и принесете наверх?
Она громко выдохнула:
— Это ее идея?
— Полагаю, вы можете назвать это еще одним ее капризом, —- весело сказал я. — Вы не забудете о сандвичах?
Я прошел мимо нее со стаканами в руках. Она молча, с открытым ртом смотрела на меня. Я снова поднялся по лестнице, вошел в комнату, поставил напитки на комод и снова запер дверь. Минервы в спальне не было, но из ванной доносился шум падающей воды. Я взял свой стакан, сел в ближайшее кресло и сделал первый глоток. Вкус виски был восхитителен. Минерва вышла через несколько минут, пристально посмотрела на меня, подняла трусики и надела их. Она быстро оказалась в той же рубашке лимонного цвета и светло-коричневых брюках.
— Ваш стакан на комоде, — сообщил я ей.
— К черту выпивку!
— Я сказал Лиз, чтобы она сделала несколько сандвичей и принесла их наверх, — самым обыденным голосом сказал я. — Правда, я забыл сказать, из чего их сделать. Но для меня все подойдет, за исключением арахисового масла.
— Вы что? — Несколько секунд она смотрела на меня, а потом ее губы задрожали. — Вы сказали ей, чтобы она приготовила сандвичи и принесла их сюда?! — Она безудержно захохотала. — Чудесно!
— Она еще хотела узнать, что мы тут делали, — добавил я.
— И что же вы сказали?