И он пошёл. А что ему оставалось? Единственным адекватным человеком тут считалась Анкрайд. У неё есть, конечно, свои загоны, однако намного лучше, чем то недоразумение, сидящее на стуле и ждущее момента выбраться из этой тюрьмы. И у неё в прошлый раз получилось и не сказать, что ему прямо-таки понравилось.
Они вошли в теневой лабиринт. Всё такой же мрак, где ничего не видно. Но в этот раз страж провела их гораздо быстрее к уже знакомому месту — в сад.
— Ты хотел что-то там узнать про Эго? Неужели потерялся? — с усмешкой заговорила Анкрайд и уставилась на него с высокомерным видом. — А ведь самое главное держать в себе уверенность. Верить в свой путь, в свою правоту и будущий триумф. Но не путай это со слепой верой. В конце концов, мы сознательно подпитываем себя подобным образом, чтобы стать сильнее и достичь совершенно иного уровня. Хотя, чего это я распинаюсь, ты сам должен взглянуть на своё Эго. Встреться с ним.
И мир исказился.
Вставшие IV
И мир исказился.
Сад растворился, прежнее пространство полностью изменилось. Валтейн ощутил какую-то эфемерную боль в груди, она напоминало ту, когда ты долгое время себя царапаешь, царапаешь до крови, до самого мяса, до костей. Это напрягало, напрягало настолько, что вместе с этим поселилось чувство страха.
Куда он попал? Резонанс? Однако он не ощущал чужих мыслей или эмоций. Значит... Тогда... В свой собственный разум? В своё Эго?
Пространство резко покраснело. Путник обернулся. Теперь у него появилось ощущение того, что он здесь совсем не один. Кто-то или что-то жило тут... Откуда? Откуда тут кому-то быть?
— Встретиться со своим Эго? О чём ты вообще говорила, Анкрайд...
Ответом стал шёпот. Ненавязчивый, почти неслышимый шёпот:
— Как долго мы ждали...
— Что за?.. Кто ты!..
— Кто я? Ты хотел спросить, кто «мы»? Философский вопрос для самого себя, не так ли? — голос точно принадлежал самому Валтейну, только более искажённый, мерзкий и отвратительный.
— Не припоминаю, чтобы у меня был такой голос.
— Нет. Он такой и есть, просто ты не понимаешь этого. Истинный глас нас. Такова твоя природа. — когтистые лапы коснулись плеч мужчины. — Кто мы? Чего мы хотим?
Путник вырвался из хватки недосущества и обернулся. Там никого не оказалось. Не успел попасть к самому себе, а уже творится какая-то чертовщина.
— Никогда не поверю, что ты моё настоящее Эго.
— Да ну? Ты отрицаешь самого себя. Знаешь же, что это может привести к коррозии Эго?
— Никакой коррозии!
— Нет же. Мы всё понимаем, только ты пытаешься обособиться от самого себя. Коррозия рождается из противоречий внутри тебя, а деградация от стагнации. Если это продолжится, мы породим множество своих альтер Эго. Ты хочешь этого, м-м? — голос слышался отовсюду, даже изнутри самого Валтейна. —Как тебе такое, «особенный»? Реформатор, Мститель, Искатель? Нравится?
— Что ты...
Это превращалось в нечто странное.
— Три противоречия, выливающиеся из нас. Хм, точно, совсем забыл. К ним можно подставить и... Катастрофу.
— Хватит нести чушь! Я пришёл сюда, чтобы понять, что мне нужно!
— Что нужно тебе. Именно. Ты пришёл сюда за тем, чтобы получить своё, а не «наше». Ты отрицаешь свою суть, ты не способен определиться. Кто же мы? Кто мы?..
И пространство потемнело. Путник остался в одиночестве. Голос исчез.
— Эй! Куда ты исчез?! Эй! — ответа не последовало.
Сколько бы Валтейн не кричал в пустоту, всё без толку. Но затем... Наконец что-то случилось.
— Нашим путём является изменение этого мира. Мы должны переиначить все законы и изменить их. Для этого необходимо стать во главе всех людей, возвыситься до уровня императора и заставить их поднять оружие против Катастроф и самих Богов. Мы сокрушим всех своей объединённой мощью. — раздался возвышенный, гордый и не терпящий возражений голос.
В пространстве появился белый свет, что осветил силуэт в броне и алым плащом за своей спиной.
— Что за...
— Нас ничего не волнует, кроме мести этой сучке Винтерс и Эллен. Мы лично должны с ними расправиться, поставить на колени, причинить ту же боль, что они причинили нам. Унизить, подчинить. — показался второй силуэт с другой стороны.
— С самого начала нам следовало вернуть свои воспоминания. Зачем отвлекаться на такие высокие идеалы? Мы должны найти их, чтобы двигаться дальше. — появился третий.
— Разве что-нибудь из этого имеет значение? Забейте на всё это, идиоты. Катастрофы правы. Какими бы идеалами мы бы не прикрывались, Катастрофа остаётся Катастрофой. Так давайте же лично вкусим столь сладкий плод власти, силы и могущества!