– Без нее у вас неправильно срастется кость и вы остаться на всю жизнь хромым!
Дальше их разговор я не слушала, все мое внимание привлекли мысли управляющего. Только теперь я узнала его имя, звали этого человека, Иван Иванович Вошин. Он был не просто напуган нашим приходом, он был готов вцепиться Алеше в горло и убить его на месте. Таких скверных слов, которыми про себя Вошин называл моего мужа, я раньше никогда не слышала.
В этот момент в спальню вошла некрасивая пожилая женщина, лет двадцати трех, с серебряным подносом, на котором стоял хрустальный графин с какой-то жидкостью и пустой стакан. Увидев нас, она остановилась в дверях и испугано посмотрела на Вошина. Тот, взглянув на нее с облегчением, подумал, что сейчас даст Ваське выпить отраву, и все, наконец, кончится. Женщина между тем замерла на месте, не зная, что ей делать.
Вошин молча стоял, не подавая никаких знаков, и она не знала, на что решиться. Я из ее мыслей узнала, что здешний барин нравится ей больше Вошина, но она так боялась управляющего, что готова выполнить любой его приказ.
Мне нужно было срочно предупредить Алешу о яде в графине, но он на меня даже не смотрел. Тогда я тронула его за локоть и прошептала на ухо, что барина хотят отравить.
Женщина, воспользовавшись тем, что на нее никто не смотрит, начала пятиться к двери.
Алеша, сразу все понял и остановил женщину словами:
– Куда же вы, сударыня, подождите, думаю, что у нас есть, что сказать друг другу!
Она очень испугалась и чуть не упала в обморок. Графин на ее подносе начал тонко позвякивать. Алеша, не давая ей уйти, взял под руку и заставил поставить поднос на столик возле кровати.
– Это что у вас? – строго, спросил он.
– Лекарство, то, что доктор прописал, – дрожащим голосом ответила женщина. В голове у нее все перемешалось, и теперь кроме смертельного страха там ничего не было.
– Какой доктор? – строго спросил Алексей Григорьевич.
Женщина уже ничего не могла придумать и ляпнула заведомую глупость.
– Тот, который лечил Василия Ивановича, – прошептала она, мечтая только об одном, скорее отсюда уйти.
Но Алеша загораживал ей выход, и женщина умоляюще посмотрела на Вошина, взывая о помощи. И тот, наконец, заговорил:
– Никак нет-с, это клюквенная вода. Это я распорядился принести.
– Ну, тогда сам и выпей ее, – наливая жидкость из графина в стакан, сказал Алеша.
Управляющий понял, что каким-то образом его разоблачили, и теперь думал только о том, как отомстить противнику. Между тем, тем Алеша уже протянул ему стакан с отравой. Дальше все произошло так быстро, что я не успела вмешаться и предупредить нападение. Вошин ударил Алешу по руке, и стакан со звоном разбился о пол, после чего, он изо всех сил ударил мужа кулаком в лицо. Я невольно вскрикнула. Алеша от неожиданности отшатнулся, но тотчас опомнился и сам бросился в драку.
Конечно, я была на его стороне, но жестокость, с которой Алеша обрушился на Вошина, мне не понравилась.
Правда, тот оказался тоже не промах и попытался ему ответить. Разыгралась отвратительная сцена. Кончилось дело тем, что в спальню ворвалось несколько дюжих лакеев и барин Василий Иванович приказал им связать управляющего. Тот даже не пытался сопротивляться, но мужики когда вязали веревками, все равно начали его избивать. И опять безобразную сцену прекратил раненый помещик.
Алеша отвел меня в сторону и спросил, знает ли женщина, принесшая графин о том, что питье в нем отравлено. Я сказала правду, что знает.
– А еще кто-нибудь из этих? – он посмотрел на зрителей, которые в страхе жались по углам.
– Я вслушалась в то, что думают присутствующие, но у всех на уме была только радость, что, наконец, барин сверг ненавистного управляющего.
Василий Иванович, между тем, отослал лакеев из комнаты. Вошин неподвижно лежал на полу. Все лицо у него было в крови, но никто не спешил ему на помощь.
– Как вы узнали, что меня хотят отравить? – спросил нас с Алешей помещик и так ласково на меня посмотрел, что у меня сладко заныло сердце.
Алеша вместо ответа придумал отговорку, которую Василий Иванович не понял, он сказал, что все узнал при помощи дедукции. Что такое дедукция, помещик спросить постеснялся, но согласно кивнул головой. Пока они разговаривали, управляющий пришел в себя и начал ругать Алешу и Василия Ивановича. Всем стало понятно, как он ненавидит их обоих.
Алеша на ругань не обращал никакого внимания, а вот Василия Ивановича она очень обидела. Я знала, о чем он думает, и подивилась, какой он простой и добрый человек.
– Что я, Иван, тебе плохого сделал, почему ты хочешь моей смерти? – наконец, спросил он.
Вошин не успел ответить, как в разговор вмешался какой-то старичок, и начал корить его изменой и предательством. Тогда управляющий набросился с бранью и на старичка, и потом начал поносить и всех остальных, кто находился в комнате. Мне, как порядочной женщине, при таком разговоре находиться совсем не следовало, и я бы непременно ушла, чтобы не слушать площадные мужские ругательства, но не могла оставить Алешу и Василия Ивановича без защиты. Мало ли как могло повернуться дело.
К этому времени в спальню барина собралось много людей в господском платье и все они, поняв, в чем дело, начали дружно ругать Вошина и его сестру. Она опять попыталась тихо уйти из комнаты, но ее не пустили. Начался общий гвалт, из которого я поняла, что Вошин хотел заставить Василия Ивановича жениться на своей сестре, по имени Аграфена Михайловна, той самой, что принесла отраву. Но тут кто-то. закричал, что она Вошину вовсе не сестра, а полюбовница и та зарыдала в отчаянье.