Если всегда чувствуешь такое упоение, так безудержно пылаешь в агонии страсти, конечно, повторение этих незабываемых ощущений будет главным стремлением.
— Прости, — бессознательно прошептал Синджин еще до самого проникновения; его слова, как трепетное дыхание на ее губах. — Держись. — Он сделал быстрый толчок вперед, ее руки сжали его плечи, и она проглотила свой крик боли.
— Больше не будет больно, — прошептал он, лаская пальцами изгиб ее щеки, его длинные волосы касались ее плеч, когда он лежал на ней. Его мужественность проникла в нее.
— Сейчас не больно, — сказал она со спокойным вздохом удовлетворения, думая о том, все ли так легко теряют девственность, все ли женщины чувствуют себя так, испытывая такое сильное желание, надеясь, чтобы волшебство продолжалось вечно. Ее теплые руки лежали у него на плечах, в эту минуту могущество его точеного тела принадлежало ей.
Он не двигался, целуя ее в губы, веки и мягкие брови, впадину носа, ароматную мочку уха; и Челси подумала, погруженная в легкую дымку своего высокого чувственного наслаждения: «Будет ли продолжение».
Затем он шевельнулся и осторожно скользнул глубже; в экстазе она сделала маленький глоток, испытывая неодолимое желание чувствовать его внутри себя. Когда он вышел из нее, она хныкнула от своей потери… короткий звук показался ему очень побуждающим.
«Она играет», — с любопытством подумал он, слегка изумленный ее живым страстным откликом. Разве , не предполагается, что девственницы ничего не выражают, пока их как следует не обучат? Но он проверил силу ее драматических способностей, сделав скользящее движение вперед, и, если укол ее ноготков ему в плечо — игра, она успешно прошла курс обучения.
Он начал двигаться в ритме, который предпочитал в его многочисленных вариациях, усовершенствованных в течение многих лет, доведя чувство оргазма до пикового состояния. Молодая девственница в его объятиях, прижимавшаяся к нему с удивительной несдержанностью, соответствовала его потребностям и желаниям.
Она не отпустила бы его, даже если бы он захотел, — обстоятельство удивительное и новое после десятка или более лет игры в любовь, с холодной изнуряющей изощренностью. И, ощутив, что у нее начался оргазм, он почувствовал то же, заполняя ее плоть с таким напором чувственной разрядки, какой не испытывал уже многие годы.
Он ощутил себя подростком, столь лихорадочен был его оргазм — исчезли мысли, растворился мир, из его груди вырвался глубокий стон удовольствия.
Челси закричала в конце, даже не осознавая своего высокого пронзительного крика, звук которого заполнил темноту комнаты с высокими сводами, наполнив его таким же сладким удовольствием. И когда она лежала, тяжело дыша, в его объятиях, он поцеловал ее влажные губы своими дрожащими губами.
Они лежали, словно выброшенные на берег тропическим тайфуном, их дыхание было неровным, их тела влажными от пота, в том дивном сладком изнеможении, не сравнимом ни с какими другими человеческими чувствами.
Но реальность постепенно вторгалась в их идеальное чувственное насыщение, и Челси сделала движение, чтобы встать.
— Нет, — лишь выговорил Синджин едва слышно, сильнее сжав в объятиях ее плечи.
— Мне нужно идти, — прошептала Челси, ее ум начал восстанавливать связь с практической стороной мира.
— Куда? — Осторожное удивление прозвучало в этом единственном слове. Проститутки Хариет будут находиться здесь две недели. Он это знал, потому что платил деньги.
Может быть, молодая девушка собиралась разделить свою необычную страсть с кем-нибудь еще из его гостей? — «Навряд ли», — с собственническим чувством подумал он, чувствуя себя в эту минуту герцогом-властелином.
— Сенека сказал мне, что Хариет повысила цену еще на тысячу гиней. Если я плачу за твою невинную головку, милое дитя, я хочу, чтобы мои деньги оправдали себя. — Его голос был мягким, но руки обнимали ее плечи, словно в железной хватке, и вес его тела, хотя и поддерживаемый локтем, не ослабевал. — Дай мне сладкое, милый утенок, — прошептал он, облизывая ее полную совершенную нижнюю губу. — Мне нравится твой вкус.
В ту же секунду он снова жестко был в ней, заполнял ее, раздвигал вновь ее плоть, пробуждая ее желание и потребность, словно она не испытала оргазм несколько мгновений назад.
— Скажи, что ты хочешь меня, — мягко сказал он, удивленный своей просьбой, но еще более удивленный желанием получить подтверждение. С девственницами становишься собственником, как будто купил их полностью, заплатив за ее смирение. Он не знал, какой ответ хотел услышать. — Скажи мне, — побуждал он ее.
— Я хочу тебя.., ужасно… Синджин, — прошептала Челси, слегка задержав дыхание.
И его имя у нее на устах принесло улыбку в его опустошенную душу.
— Скажи мне свое имя, — прошептал он, глубоко чувствуя ее сладость, его глаза закрывались от изысканного трения.
— Флора, — прошептала Челси, потому что не смогла как следует вздохнуть от блаженства, разлитого по ее разгоряченному телу. Имя матери легко пришло ей на ум.
— Я должен был догадаться, — томно вздохнул Синджин, слегка теребя ее за ухо. — Сладкая чувственная и полная страсти, ты не уйдешь. — По крайней мере, пока я не насыщусь, эгоистично подумал он. — Разреши мне показать тебе, — предложил он глубоким хриплым от желания голосом, — благоухающие сады рая… [В 1850 году или чуть раньше некий офицер французской армии в Алжире наткнулся как-то на копию манускрипта «Благоухающие сады». Этот офицер, чье имя скрыто псевдонимом месье Барон Р., переработал перевод книги на французский язык, хотя публикация была задержана до 1876 года.