Так теперь проходил каждый ее день, точнее, вечер и половина ночи. Жара и солнце днем утомляли, она была, как разбитое корыто, а еще иногда тошнило. Но вот вечером было настоящее удовольствие смотреть на закат, на то, как солнце десятками оттенков, от желтого до алого, переливается над морской гладью, а потом тонет в ней.
За три недели она много что передумала, окончательно убедившись в правильности решения приехать сюда, и даже кошку забрала у Светки. С работой что-то решит, не совсем бездарность она, к осени можно будет снять офис, дать рекламу, в конце концов, любителей фонтанов и павлинов хватает везде, можно и на них заработать.
Вся история, что приключилась с ней за этот год, казалась написанным кем-то романом. Молодой парень, сын олигарха, взрослая женщина, безумная страсть, интриги, шантаж, потеря ребенка, о котором она даже не догадывалась, слезы, новая встреча.
Но сейчас будет все иначе, сейчас будет все по-другому. Улыбнулась, накрывая осторожно ладонью живот.
Он шел широкими шагами по мелкой гальке, яркая луна освещала мужской силуэт, сердце Киры дрогнуло, прикусила губу, чтоб не заплакать.
— Кира! — Ян громко крикнул, остановился, вглядываясь в темноту.
Встала, пошла медленно навстречу, ведь потеряется опять, глупый такой.
— Кира!
— Ты решил поплавать ночью?
Ян замер на месте, Кира была совсем рядом, только руку протяни, но они словно онемели, а сам он потерял дар речи.
— Нет, я искал тебя.
— Зачем?
— Чтоб сказать, много что сказать, только не перебивай меня, я не мастер много говорить, но времени было достаточно, чтоб обо всем подумать и убедиться в том, какой я дурак, кретин и глупец.
— Я не перебиваю.
Морской ветер развевал ее темные волосы, луна освещала лицо, а Яну хотелось просто поцеловать ее, зацеловать всю, такую любимую, такую родную.
— Я целый год носил в себе придуманную боль, видя только себя, свой эгоизм, как обиженный ребенок, не замечая ничего вокруг. Не сопоставив все события, ведомый человеком, который так отлично играл на эмоциях других. Я же думал, что сам распоряжаюсь своей жизнью. Прости меня, прости за все, даже если не простишь, я буду говорить эти слова снова и снова. Прости, что тогда поверил своим глазам, ничего не спросив, просто увидел, что хотел видеть. Прости, что тебе довелось это пережить.
— Ты все знаешь?
— Да. У тебя хорошая подруга, — в лунном свете Ян был еще бледнее, под глазами темные круги, сухие губы.
– Ты очень изменился, ты теперь не тот наглый парнишка, что клеил меня в автосервисе на окраине, соблазняя и разглядывая.
— Совсем не тот. Давно уже не тот.
— Но мне так нравился он.
Ян лишь грустно улыбнулся.
— Как папа? — сама не поняла, зачем спросила.
— Умер, в вечер приема был приступ, несколько часов назад были похороны. Извини, я не мог приехать раньше.
Кира промолчала, снова повисла тишина, отвернулась к морю, по щекам текли слезы.
— Как невеста?
— Нет и не было никакой невесты, и не могло быть.
Их разделяло всего два шага, Ян решительно сделал их, прижимая так крепко девушку к себе, что, казалось, задушит. Зарываясь в ее волосы руками, вдыхая ее запах.
— Я так люблю тебя, ты не представляешь, как. Очень люблю.
Кира всхлипнула, цепляясь за рубашку Яна, отстранилась, чтоб заглянуть ему в глаза
— Ты знаешь, наверно, все, что произошло, должно было произойти, иначе мы бы просто ничего не поняли.
— Так ты простила меня?
— Подожди, теперь ты не перебивай. Я сама еще год назад была другой, веселая интрижка с парнем моложе меня на девять лет была просто интрижкой. Я бы не поверила твоим словам тогда, ты — избалованный мальчишка, я — взрослая тетка, какая может быть любовь? Это ты прости, что не сказала все сразу, что устроила тот спонтанный спектакль, а потом просто умирала, проклиная себя за все. За то, что потеряла нашего ребенка.
— Я знаю, знаю, родная, только не плачь.
— Но теперь я не потеряю его. Точно не потеряю.
— Кира?
Ян берет ее за лицо, до боли в висках вглядывается в ее глаза, кажется, что сейчас нервы лопнут, как туго натянутая струна, и его разорвет на части, если то, что он думает, будет неправдой.
— Я люблю тебя, мой сумасшедший мальчик, — гладит Яна по заросшим щетиной щекам и все плачет, не в силах остановиться.
— Кира?
— Да, я, кажется, беременна.
— Точно?
— Купила тест, но я сама знаю, что это так.
— Ты моя любимая девочка! Я говорил тебе об этом?
— А ты не спросишь, чей это ребенок?