Она хотела бы знать, чувствовал ли он себя по-прежнему одиноким после их первой встречи, или, как и она — нет.
Он подобрал бездомных животных, приютил их и заботился о них. Они были для него теми, кого необходимо любить, и кто будет ждать его дома. Они стали ему семьей, которую он потерял в детстве и до сих пор не нашел ее. Они были кем-то, кого он мог защитить. Он спас их, как никто не спас его.
До Кэтрин.
О, боже, я не могу поверить этой женщине!
Она имела огромное влияние на Райана. Он был так благодарен ей за свое спасение, что не видел, как она его просто развела еще подростком. Он был на самом деле привязан к ней. Он чувствовал, что обязан ей жизнью. И что он заслужил то, что с ним сейчас происходит.
Что я могу сделать для него?
Он мог бы держать Сару на расстоянии с тех пор, как она переехала в эту квартиру. Он мог бы отступить от своей дружбы, а не позволить ей зайти так далеко, и не рассказывать ей всего того, что он так тщательно скрывал от людей, которые знали его, как Райана. Но он этого не сделал. Он продолжал двигаться вперед, зная, что он может потерять ее любовь и уважение после того, как расскажет ей правду. Он был настолько смел.
Она хотела бы знать, что делать. Как реагировать на ту правду, что он рассказал ей. Как дать ему такую поддержку и уверенность, которую он придавал ей. Боже, как бы она пережила все события последних месяцев без дружбы Райана?
Что она могла дать ему в обмен на все это? Как она могла помочь этому человеку, который заблудился, потерял себя в этом мире?
Что я могу сделать для него?
Она вспомнила их головокружительные объятия в подъезде на прошлой неделе, после того, как она перестала рыдать. Когда она увидела напряженность в его прикосновениях, голод в его взгляде, она прекрасно поняла, что она могла сделать для него, хотя это казалось абсурдным парадоксом, учитывая то, чем он зарабатывал на жизнь.
Сара отвергла его сексуальность, когда узнала правду, лишь подтвердив то, что Райан думал о себе. То, что он не был хорош ни для чего, кроме проституции, что он был просто вымытым мальчиком с улицы, который не мог ничего предложить женщине — только фасад, который создала Кэтрин.
Или, может быть, Сара просто пыталась рационализировать выбор, к которому она все больше склонялась, несмотря на здравый смысл.
Черт возьми, нет, я просто думаю, что это было бы очень хорошо для него, если бы я переспала с ним.
Потому что он не получает удовольствия от секса.
Она чувствовала, что бьется головой о стену.
Это не было бы просто сексом. Это бы что-то для него значило. Он так сказал. И это бы было по-другому для него. Это бы тоже для нее много значило, и это делает это...
— Это значило бы что-то для меня, — прошептала она.
И это значило бы что-то для него.
Сара сидела, смотрела на кофейник и не могла вспомнить, почему это имело такое значение.
— Сара? — он позвал из гостиной.
— Ааа. — Она подскочила от страха и уронила чашку с кофе, которая упала на пол и разбилась на миллион осколков.
— Сара? — Райан вошел в кухню. Его взгляд упал на разбитую чашку и Сару, которая держала руку на чуть не выпрыгнувшем сердцем. — Разве я тебя напугал? Извини.
— Откуда ты взялся? — отрезала она.
— Через балкон, — сказал он. — Ты оставила свои двери открытыми, так что я...
— Я оставила их открытыми, чтобы ты знал, что можешь прийти, если ты вдруг почувствуешь, что, наконец, готов провести некоторое время со мной.
Он выглядел немного настороженно.
— Дела с книгой идут плохо?
— Что заставляет тебя думать так? — защищаясь, сказала она.
— О, твое настроение.
— Мое настроение это твоя вина!
— Ты на той же странице, на которой была в последний раз, когда я смотрел, а это было два дня назад.
— Ты заглядывал в мой компьютер? — она спросила. — Ты подглядывал?
— Ты сидела за компьютером, Сара.
— Я живу одна!
— Ты оставила двери открытыми для меня.
— Я не думала, что ты зайдешь!
Он поднял одну бровь.
— Ты хочешь, чтобы я ушел?
— Нет, — сказала она быстро. — Ты должен помочь мне убраться. Ты заставил меня уронить чашку, в конце концов.
Его губы дрогнули.
— Хорошо. Я помогу. Но сделай мне одолжение и забудь про кофе.
Она протянула ему метлу.
— Где ты был? — спросила она.
— Сегодня? Я снова водил Адама поесть.
— Адам? О! Тот ребенок?
— Да.
— Он, в конце концов, сказал свое имя?
— Да. — Он добавил, — После того, как я его покормил четыре раза и дал ему сотню долларов. Доверие недешево.
— Теперь он доверяет тебе?
— Нет, я считаю, что «доверие» было бы преувеличением. Но сегодня был первый раз, когда он подошел, чтобы поговорить со мной, когда он увидел меня, вместо того, чтобы паниковать или пытаться убежать.
— Таким образом, он решил, что ты не садист-извращенец, который хочет измучить и убить его?
— На самом деле, нет, я не думаю, что он в этом уверен. Но он становится чуть ближе к такому решению.
— Я не хочу себе даже представлять, что это такое. Быть таким беспомощным. Быть одиноким ребенком в этом враждебном и опасном мире, без прав и без защиты.
Он кивнул и продолжил уборку. Сара скрестила руки, и молча смотрела, как он тщательно подметал пол. Она заметила, что синяки вокруг глаз практически окончательно прошли. Это означало, что он может вернуться к работе в любой момент. На самом деле, может быть, поэтому он так мало проводил времени дома в последнее время, может быть, он уже работал.
Он кинул на нее удивленный взгляд.
— Когда ты сказала, что я должен помочь, это, на самом деле, означало, что я должен все сам убрать, не так ли?
— Почему ты не бросишь эту жизнь?
Этот вопрос раздался, прежде чем она даже поняла, что думает об этом, не говоря уже о том, чтобы сказать это вслух.
Он вздохнул и уперся лбом в ручку метлы на мгновение.
— Я пытался. Я не могу. Вот почему я избегал тебя с тех пор, как ты спросила об этом. Потому что это… — Он сделал неопределенный жест, указывающий на них обоих. — Это только навредит тебе. И я не хочу причинять тебе боль.
— Слишком поздно.
Он встретился с ней глазами.
— Прости.
— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что пробовал? Как? Что случилось? — Когда он не ответил, она сказала ворчливо, — постарайся.
Он усмехнулся. Затем наклонился, чтобы смести груду осколков в совок.
— Несколько лет назад я решил, что я хочу бросить. Кэтрин не принимала меня всерьез сначала. Потом она разозлилась. Мы много спорили по этому поводу.
— Она не признала свою вину, конечно же, — сказала Сара с насмешкой, садясь за кухонный стол.
— Ну, она сделала очень много для меня, Сара. — Он выбросил мусор в ведро, затем тоже сел за стол.
— Райан, я верю тебе, когда ты говоришь, что она спасла твою жизнь в ту ночь. — Она, по-прежнему, приходила в ужас от мысли о том, что он один, лежит без сознания в темном переулке в возрасте шестнадцати лет. — И, учитывая то, что случилось с тобой, может быть, она спасла твою жизнь дважды, забирая тебя с улиц навсегда. — Она покачала головой и добавила: — Но если ты сделаешь это для Адама, ты считаешь, что должен будешь превратить его в проститутку и заставить работать на тебя?
— Нет, но если ты сделаешь это для Адама, ты не станешь его призывать стать писателем, в конце концов?
— Райан, — сказала она искренне. — Я никого не призываю стать писателем.
Он усмехнулся, его настроение внезапно поменялось. Потом он спросил: