Убрав мусор Сьерры с дороги, я села на прилавок и вытащила свои заметки по курсу СПМ. Самой тяжелой частью курсов, как по мне, было запомнить, что значит СПМ. Сертифицированный. Помощник. Медсестры. Мне сказали, что это пригодится, если ты собираешься попасть в медицину, но было трудно вообразить как именно. Одно из окон браузера в моем телефоне было все еще открыто на вопросе практического теста. Он был таким:
Если вы зашли в комнату клиента, а он маструбирует, что вы сделаете?
а) рассмеюсь и закрою дверь;
б) осторожно попрошу его прекратить;
в) закрою дверь и оставлю ему немного личного времени;
г) объясню, чем опасна мастурбация;
д) доложу о нем старшей медсестре.
Я взяла этот курс. Я взяла этот курс.
Я пошла в колледж. Я пошла в колледж.
Я собиралась стать врачом. Я собиралась стать врачом.
Если я буду повторять это, как мантру, это не просто станет правдой, это обретет смысл, ну или, по крайней мере, создастся впечатление, что это правда или имеет смысл.
Часы слились в минуты. Утро с Коулом было ярким, а все остальное — черно-белым.
Я продала танк-топ.
Позвонила моя мать:
— Изабел? Ты надела белые штаны?
Однажды кто-то показал мне коллекцию портретов, сделанных фотографом, интересующимся фамильными сходствами. Каждое лицо было фактически двумя, сшитыми вместе: отец с одной стороны, например, а сын с другой. Если бы так сделали со мной и моей матерью, ничего в измененной фотографии не показалось бы зрителям необычным. У нас был одинаковый рост и вес, и мы обе имели светлые волосы и голубые глаза, и одну бровь, что ненавидела тебя. Мы вполне могли носить одежду друг друга, размер подходил, тем не менее, это случалось редко. Меня не интересовали благоразумные юбки, а мою мать не интересовал оголенный живот.
Но белые штаны мы делили. Они были с завышенной талией и зауженными штанинами, по-голливудски шикарны и совершенны. Я надевала их с обрезанными топамы с леопардовым принтом, которые открывали дразнящие полдюйма кожи. Моя мать носила их с облегающей черной блузкой, что, на мой взгляд, было более вызывающе, чем моя версия.
— Кого ты пытаешься впечатлить? — спросила я.
— Не дерзи, — ответила моя мать. — Это было да или нет?
— Я отдала их в химчистку. На них было какое-то пятно. Это было отвратительно. Я не хочу думать об этом.
Моя мать заворчала:
— Это был кофе. Я еду в химчистку сейчас. Я собираюсь забрать их. Когда ты вернешься вечером?
— В восемь, если не будет пробок. Но я сразу же уйду с Софи. Когда ты идешь на работу?
— В восемь, если не будет пробок, — у моей матери была серия ночных дежурств в это время. Часть из них была потому, что она была новым врачом в старой больнице, и ночные дежурства вешали на козлов отпущения, но другая часть — потому, что работать на ночном дежурстве означало, что она могла спать, пока жил реальный мир, на следующий день. Это экономило деньги на вино.
— Что же, хорошо, увидимся завтра, — меня не особо это расстраивало, ровно как и мою мать. Мой выпускной и вступление в совершеннолетие лишь гарантировало социальное одобрение наших отношений. Это не означало, что моя мать была пассивным родителем. Это означало, что она была активной так долго, что отпечаток ее ладони сохранился в моей психике, даже когда она убрала свою руку от меня.
День тянулся. Коул не позвонил. Я не позвонила ему. Чего я хотела? Я не знала.
Если вы собираетесь вступить в отношения с рок-звездой, но он снимается в реалити-шоу, которое в результате приведет к смерти или госпитализации одного или обоих из вас, как вы поступите?
а) рассмеюсь и закрою дверь;
б) осторожно попрошу его прекратить;
в) закрою дверь и оставлю ему немного личного времени;
г) объясню, чем опасна мастурбация;
д) доложу о нем старшей медсестре.
В конце дня пришел муж Сьерры, Марк. На самом деле, у него не было определенной цели, но ему нравилось приходить и возиться с квитанциями, типа того. Я не была полностью уверена, чем он занимался, чтобы жить. Что-то вроде мужчины-модели. У него был тот тип лица, которым продают очки.
— Эй, красотка, — поздоровался он со мной. Из его уст «красотка» звучало более весело, чем когда Сьерра говорила это. Сьерра использовала «пышный», «красивый», «желанный» и «любимый» так же, как другие люди использовали неопределенные артикли. Я предполагала, что Марк действительно подразумевал, что я красотка, также я предполагала, что он находил красивыми всех монстров Сьерры. Но почему бы и нет? Мы все были наняты для того, чтобы выглядеть определенным образом, который говорил бы о том, что все мы стремимся выглядеть, как Сьерра, и он, очевидно, считал ее привлекательной.