И чудесным образом — это был единственный раз за день — я улыбнулась. — Спасибо, Зенни- баг .
— И я нашел книгу для тебя, чтобы ты почитал. Послышался глухой стук и бумажное шипение книги, застрявшей под дверью ванной. — Он был в комнате миссис Кэролайн, но я подумал, что он может понадобиться вам больше, чем ей. Мой папа тоже всегда подолгу читает в ванной ».
Мне пришлось немного посмеяться над этим, когда я потянулся за дешевой книгой в мягкой обложке, которая теперь рождалась из щели под дверью. Это был один из маминых исторических романов, с золотым завитком и парнем в старинной одежде, сжимающим женские плечи .
В постели пирата: книга первая саги об Уэйкфилде
— Спасибо, малыш, — сказал я. «Цените это ».
«Сейчас я пойду смотреть « Парк Юрского периода» , — объявила она, и раздался шорох ковра под ее туфлями, пластиковый звук дождя ее бус, а затем она исчезла. Единственный человек в доме, которому удалось остаться в здравом уме во всей этой неразберихе со смертью Лиззи .
Я просидел в этой ванной еще час, все еще слишком взвинченный эмоционально, чтобы встречаться с кем-то внизу, и слишком взвинченный, чтобы просто пойти в свою комнату и уснуть. На самом деле, единственное, что в конце концов успокоило меня настолько, что я оставил кокон боли в ванной, — это чтение первых пятидесяти страниц « В постели с пиратом », которые были до странности убедительными. Прочитав главу, в которой леди Уэйкфилд была похищена таинственным королем пиратов, я, наконец, почувствовал себя достаточно нормальным, чтобы спуститься вниз. Что, конечно же, произошло, когда я вошел в середину раскола — повышенные голоса, миссис Айверсон дергала доктора Айверсона за локоть, моя мать плакала, Элайджа выглядел потрясенным …
И прежде чем я полностью осознал, что происходит, я помню, как был благодарен за то, что Зенни был в подвале и далеко от того безобразия, которое в настоящее время потрескивало между нашими семьями. И я держала книгу Уэйкфилда в мягкой обложке так, словно в ней были ответы на вопросы о самой жизни, пока я заканчивала спускаться по лестнице и смотрела на то, что должно было стать последней, ужасной раной, оставленной самоубийством Лиззи .
Блядь.
Я ненавижу думать о том дне .
Я стряхиваю с себя воспоминания и снова звоню в окно, первые щупальца нетерпения пробираются сквозь меня. Я смотрю на часы. Да, сейчас определенно десять часов, и, судя по изображению Девы Марии, висящей над дешевыми пластиковыми стульями, я определенно нахожусь в нужном месте .
"Привет?" Я звоню через окно. — Есть кто ?
Я слышу смех — приглушенный, как будто через дверь, — и пару голосов в звенящем разговоре, и голоса звучат так, будто приближаются, слава богу .
"Привет?" Звоню еще, надеюсь. «Я здесь, чтобы увидеть Зенни ?»
Я слышу, как где-то открывается дверь, которую я не вижу, я слышу шаги по линолеуму, и вдруг меня наполняет огромная уверенность. Оптимизм .
Потому что это малышка Зенни, малышка Зенни, которая любит Парк Юрского периода и однажды принесла мне книгу, чтобы мне не было скучно. Это тот самый малыш Зенни, от которого мне приходилось раскачивать качели в парке и охранять попкорн во время семейных вечеров кино. Это младшая сестра моего лучшего друга, и это будет так просто. Она увидит своего старого друга Шона и поймет, что все это было недоразумением, простой путаницей, а затем отойдет в сторону и позволит мне все исправить .
Как я уже говорил, легко .
Шаги становятся ближе, и я делаю шаг назад от окна, уже прикрепляя к лицу свою лучшую улыбку старшего брата, когда в поле зрения появляется Зенни .
Кроме.
Кроме.
Дерьмо.
Это совсем не Зенни .
Это Мэри .
Глава пятая
"Мэри?" — говорю я, совершенно ошеломленный .
На ней рубашка с белым воротником и черный джемпер, на поясе висят четки, а на шее – крест – настолько далеко от красного платья, что было на ней прошлой ночью, насколько это вообще возможно, – и все же это все та же Мэри. Тот же завораживающий рот, полная верхняя губа которого выпячивается над маленькой дужкой нижней. Тот же крошечный гвоздик, поблескивающий сбоку от ее носа, те же глаза с их медными ореолами вокруг зрачков .
Это она. Это она, и я сразу же вспоминаю ощущение ее в своих объятиях, неуверенное прикосновение ее пальцев к затылку, шелковистое прикосновение этого соблазнительного рта под кончиком моего пальца. Мое тело отвечает мгновенно, мой член дает ленивый толчок и утолщается за молнией, мой язык пробегает по краю моих верхних зубов .