Каждая частичка меня знает, что я не должен хотеть ее, но, черт возьми, она как наркотик. Зависимость, которую я позволил себе попробовать и теперь не могу бросить. Я думаю обо всем, что сказал Тайсон, и, возможно, он был прав. Что, если я смогу получить лучшее из того и другого? Это опасная грань, которую я обычно не решаюсь переступить, но пока я могу сохранять свои чувства чисто сексуальными, я не понимаю, почему мы не можем этого сделать.
Я внимательно наблюдаю за ней, ожидая момента, когда она войдет внутрь — как она делает каждый раз, когда у них тренировка. Ее действия настолько предсказуемы, что я мог бы следить за этим. И действительно, пятнадцать минут спустя у меня появляется шанс взглянуть туда и обнаружить, что ее нет.
— Я сейчас вернусь, — говорю я тренеру, бегом направляясь к трибунам.
С того места, где я стою, никто не может меня видеть, если только они не идут из школы. Саванна выходит, даже не подумав посмотреть в мою сторону. Я свищу, чтобы привлечь ее внимание, и она поворачивается ко мне со смущенным выражением на лице.
— Что ты делаешь?
Я ухмыляюсь. — Жду тебя.
Она усмехается, скрещивая руки на груди. — У тебя в голове расшаталось несколько винтиков или что-то в этом роде? Какого хрена я должна хотеть иметь с тобой что-то общее после того дерьма, которое ты сегодня вытворил?
Прежде чем она успевает сказать что-нибудь еще, я хватаю ее сзади за шею и притягиваю к себе, обжигая наши рты вместе. Она взвизгивает от удивления, но, не колеблясь, целует меня в ответ. Ее руки хватают меня за ворот рубашки и притягивают ближе. Мой язык переплетается с ее языком в борьбе за доминирование, хотя это бессмысленная битва, в которой у нее никогда не было никаких шансов победить.
— Ты моя, Саванна. Я буду использовать тебя так, как захочу, и обращаться с тобой так, как мне заблагорассудится. Если тебе это не нравится, то мне жаль. Расскажи кому-нибудь, кому не все равно. — Я не оставляю места для дискуссий. — А теперь хватит разговоров. Я весь день ничего не делал, но позволил мыслям о тебе разыграться в моем воображении. — Стягивая шорты вниз, я вытаскиваю свой уже твердый член и накачиваю его в руке. — И мы собираемся воплотить это в реальность, прямо, блядь, сейчас.
Ее глаза расширяются, когда она оглядывается вокруг. — Грейсон, мы не можем. Что, если люди увидят нас?
— Тогда люди увидят нас. — Я опускаю взгляд на свой член и снова поднимаю на нее. — Если только ты не хочешь сходить за Кинсли для меня. Я уверен, что она без колебаний встала бы на колени.
Это именно то, что мне нужно было сказать, потому что она немедленно отмахивается от моей руки и заменяет ее своей. — Она подойдет к тебе вот так, и ты увидишь во мне ту сторону, которая посрамила бы даже самого сумасшедшего из психопатов.
— А-а. — Говорю я. — Что я говорил о разговорах?
Она закатывает глаза, прежде чем опуститься. В ту секунду, когда я чувствую ее рот на себе, мне кажется, что я умер и попал на небеса. Как я вообще мог ожидать, что буду отказывать себе в этом? Я протягиваю руку и хватаюсь за перекладину надо мной.
— Черт, у тебя хорошо получается.
Низкий гул сотрясает ее рот, и я откидываю голову назад, пытаясь удержать звуки чистого экстаза. Она вытаскивает мой член, прежде чем провести языком по нижней стороне. Затем она улыбается так, что это показывает ее решимость. У меня нет ни секунды, чтобы задуматься о смысле этого, потому что она снова берет меня в себя и запихивает до упора в заднюю часть своего горла. В ту секунду, когда она сжимается вокруг меня и начинает стонать из-за этого, я полностью истощен.
Моя хватка усиливается, когда я взрываюсь, высвобождая себя внутри ее маленького лживого ротика и покрывая ее грехи своими собственными. Она берет все, что я даю ей, и проглатывает это, прежде чем облизать губы. Это эротично и сексуально, и я готов трахнуть ее до беспамятства прямо здесь — но я не могу.
Она встает, подтягивая мои шорты вместе с собой и надежно засовывая в них мой размягчающийся член. — Ты готов вернуться?