Я скольжу рукой и нахожу ее киску, проводя по ней пальцами. Элли издает стон, толкаясь бедрами к моей руке.
Я снова целую ее волосы, вдыхая ее запах, одновременно вводя в нее палец. У нее перехватывает дыхание, и я переворачиваю ее на спину, устраиваясь между ее раздвинутых ног.
— Син, — выдыхает Элли, выгибая спину и поднимая руки, чтобы провести по волосам.
Я наклоняюсь к ней, свободной рукой обхватываю ее подбородок и прижимаюсь губами к ее губам.
— Я люблю тебя, Эллингтон.
Элли открывает глаза, и смотрит на меня с беспокойством. Я никогда не называю ее полным именем, только когда она выводит меня из себя.
— Ты в порядке? — спрашивает она, обнимая меня за шею. Мурашки бегут по моему телу, когда ее пальцы нежно перебирают мои волосы.
Я буду скучать по этому. По ощущениям ее рук, по ее голосу, по ее прекрасным глазам каждое утро, когда она просыпается. Я мягко улыбаюсь ей, но не отвечаю. С ней все будет хорошо. Я в этом уверен. А я? У меня часы тикают с тех пор, как я заключил сделку с братьями Пик. И я не жалею об этом.
— Син, — Элли пытается сесть, но я продолжаю удерживать ее, обхватив рукой подбородок, и прижимаюсь губами к ее губам.
Я целую ее страстно, пытаясь без слов сказать ей, что мне жаль. Надеюсь, она сможет почувствовать, как сильно я ее люблю. Нуждаюсь в ней.
Отстранившись, она открывает сонные глаза и смотрит на меня.
— Я люблю тебя, Син.
Теперь я могу умереть счастливым человеком.
Отпустив ее, я сажусь и тянусь к верхнему ящику тумбочки. Вытащив то, что мне нужно, я беру ее левую руку и надеваю обручальное кольцо Harry Winston на палец моей жены.
Элли ахает и, подняв руку, смотрит на него. Ее глаза распахиваются от волнения и удивления.
— Надеюсь, тебе понравится.
Она смотрит на тумбочку, а потом снова на меня.
— Как? Как давно оно у тебя?
— Давно, — бесстыдно признаюсь я. — Я всегда знал, что сделаю тебя своей женой, Элли.
Она обхватывает руками мое лицо, и притягивает к своим губам.
— Да, — шепчет Элли в ответ.
Я смеюсь.
— Это был не вопрос.
Ничто не помешало бы мне сделать ее своей женой.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ
СИН
Последние два дня я провел взаперти с Элли в нашем подвале. Я трахал ее так, будто завтра не наступит. В каком-то смысле, так и есть. Это был мой последний шанс сделать ей ребенка. Оставить ей что-то свое. У нее моя фамилия, но я хотел подарить ей ребенка. Я не оставил ей выбора, не то чтобы ее это волновало. Она лежала, связанная и с кляпом во рту, позволяя мне овладевать ею. Элли была слишком измучена, чтобы даже попытаться остановить меня. С ее пизды капала влага, а мой член был настолько твердым, что причинял боль. Я использовал каждую секунду в своих интересах.
Николас остался в своем старом доме. Я не знаю, как он мучил мать Элли и моего отца, да мне и не важно. Я внес свой вклад. Потратил на них больше времени, чем хотел. Сейчас было мое время побыть со своей женой, поэтому я извлек из этого максимум. Этим утром, закончив с ней, я отнес ее в нашу кровать, и когда вышел через парадную дверь, заметил на подъездной дорожке к нашему дому внедорожник ее матери. Я был рад, что Николас вернулся. Я не хотел, чтобы этим утром Элли проснулась дома одна.
— Полагаю, я не смогу тебя отговорить? — спросил Тайсон, нарушив молчание.
— Ты, как никто другой, должен знать, почему я это делаю, — говорю я, глядя в лобовое стекло его машины.
Часы на приборной панели его «Бентли» показывают, что уже почти шесть утра. Солнце только начинает подниматься над линией деревьев.
— Почему? — удивляется он.
— Ты отказался от своего будущего ради любви.
Тайсон фыркает.
— Я отказался от него ради мести. Это не одно и то же. Одно — сила, другое — слабость.
— Если, дав ей будущее, которого она заслуживает, я становлюсь слабым, значит, так тому и быть.
Он грубо смеется.
— Ты серьезно думаешь, что она хочет жить без тебя?
— Я думаю, она заслуживает отца, — вытащив свой телефон, я смотрю на камеры в нашей спальне. Она крепко спит, прижавшись к моей подушке. — Я поступаю правильно.
Не знаю, кого я пытаюсь убедить, его или себя. Я бы никогда не отдал Элли ее отцу, просто чтобы через неделю его забрать. Даже я не настолько жестокий человек. Она наконец-то начинает к нему тепло относиться.
— Люди идут в «Бойню» не для того, чтобы умереть, Истон, — рычит Тайсон и продолжает: — Ради всего святого. Посмотри на Николаса. Годами они сохраняли ему жизнь. Это пытки, а не смерть.