— Какого хрена ты притащил ее сюда? — требую я. — Она должна уйти.
Я пытаюсь встать, но Тайсон кладет руки мне на плечи, удерживая меня на краю. Я стискиваю зубы, потому что у меня недостаточно сил, чтобы бороться с ним.
— Син…
— О чем ты думал? — спрашиваю я сквозь стиснутые зубы. — Где она? Я хочу ее увидеть.
— Ты не в «Бойне». Мы в Соборе, — медленно произносит Тайсон, как будто я плохо слышу.
Поняв, что мне его не победить, он делает шаг назад, сунув руки в карманы своих окровавленных джинсов. Я даже не удосуживаюсь спросить чья на них кровь. Не похоже, что это его. Тайсон кивает мне за спину, я оборачиваюсь, чтобы посмотреть через плечо, и вижу Элли, свернувшуюся калачиком на больничной койке. Она крепко спит, натянув одеяло до шеи. Я делаю глубокий вдох.
— Элли отключилась около тридцати минут назад. Она боролась со сном так долго, как могла, — продолжает Тайсон.
Я смотрю на него.
— Что, черт возьми, произошло? Как мы сюда попали?
— Она получила твое письмо. Плакала. Долго. Я думал, она упадет в обморок после того, как его прочтет. На твой телефон пришло сообщение, оно было адресовано Николасу от братьев Пик, в котором говорилось, что он свободен. Николас разозлился. Мы схватили ее мать и твоего отца и отправились в «Бойню». Мы заключили сделку — ты за них. Затем привезли тебя в Собор. Гэвин уже был здесь и ждал нас.
Я вздыхаю, поднимаю руку, чтобы провести по лицу, но вижу обмотанный вокруг запястья бинт. Перевожу взгляд на другую руку и вижу то же самое.
— Насколько все было плохо? — спрашиваю я.
Я помню, как они сняли с меня клеймо и поставили мне свое. Это был ад. Но в остальном у меня в голове туман. Даже сейчас мягкий свет причиняет боль моим чувствительным глазам. Все мое тело вялое, и хотя я не чувствую сильной боли, у меня кружится голова.
— Ничего хорошего, — отвечает Тайсон.
Отступив назад, он прислоняется спиной к стойке и скрещивает руки на груди.
— Почти уверен, Элли думала, что ты мертв. Потом она предложила свой герб, когда Гэвин объяснил, что тебе нужна пересадка кожи.
Я провожу рукой по животу и груди и вздрагиваю, когда чувствую повязку на том месте, где было клеймо Лордов.
— Пожалуйста, скажи мне, что он не…
— Нет, — качает головой Тай. — Гэвин взял кожу с твоего бедра.
— Слава Богу, — вздыхаю я, закрыв глаза. Веки становятся тяжелыми.
— То, что ты сделал, было глупо, Син, — рычит он. Предоставляю Тайсону сказать, что я идиот. — Мы нашли тебя без сознания. Кто знает, как долго тебе пришлось бы истекать кровью и висеть в той комнате. Ты сейчас мог бы быть мертв.
Приоткрыв глаза, я смотрю на него, и он выгибает бровь, ожидая, что я что-нибудь скажу. Вместо этого я смотрю на свернувшуюся калачиком на другой кровати Элли и на моих губах появляется улыбка.
— Мы все делаем глупости ради любви, Тайсон.
Затем я снова закрываю глаза и ухожу во власть успокоительных, которыми меня напичкал Гэвин.
_______________
Когда я снова открываю глаза и сажусь, комната начинает вращаться, отчего у меня кружится голова.
— Успокойся.
Моего плеча касается чья-то рука, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть Тайсона.
Черт, я думал, что мне приснился тот разговор с ним. Оглядевшись, я нахожу то, что ищу. Элли — мой маленький демон — лежит на больничной койке рядом с моей. Там, где и лежала раньше. Я отбрасываю одеяло и поднимаюсь на ноги, а Тайсон вздыхает. Я не обращаю внимания на то, как при малейшем движении протестует мое тело. Мне всегда нравилась боль. Это значит, что ты не умер. И поверьте, вы будете удивлены, что может выдержать ваше тело.
Подойдя к кровати Элли, я протягиваю руку и провожу костяшками пальцев по ее прохладной щеке.
— С ней все в порядке? — спрашиваю я, касаясь пальцами ее шеи, чтобы проверить пульс.
— Она в порядке.
Я оглядываюсь и вижу ее отца, который сидит в кресле, скрестив руки на груди и положив лодыжку на другое колено, и смотрит на меня.
— Не могу сказать того же о тебе, — Николас оглядывает меня с ног до головы, задерживаясь на повязке, скрывающей мою грудь.
Я опускаю взгляд и вижу, что джинсы с меня сняли, но трусы-боксеры все еще на мне, а на бедре еще одна повязка.
— Не начинай, — бормочу я и, повернувшись к Элли, поднимаю одеяло, чтобы укрыть ее плечи и подоткнуть его ей под шею.
— Не начинай? — повторяет он, поднимаясь на ноги. — Ты…
— Я пытался дать ей то, что она заслужила, — прервав его, рычу я.